Это прозвучало отстраненно и очень тихо, но услышали все. Баркер и Богданов повернулись на голос. Кадзусе закатил глаза. Александр усмехнулся.
— Неправ, — повторил Мацуме.
— В нашем представлении о разумной жизни… — начал было доктор.
Но бортинженер перебил брата неожиданно резко.
— Вот именно. Вы все судите о разумной жизни и о жизни вообще в рамках известной вам флоры и фауны. Кто сказал, что в другом мире жизнь должна возникать и развиваться по земной схеме, земным законам? Кто сказал, что наш путь развития единственно возможный?
Мацуме говорил непривычно резко и непривычно много. В какой-то момент Александру показалось, что младший японец боится. Как тогда, раньше, когда боялся остаться наедине с самим собой и готов был даже говорить, только бы не быть одному. Так и сейчас он, похоже, болтал, пытаясь заговорить свой страх.
— Ты судишь о том, чего не знаешь, — не менее резко ответил Кадзусе. — Это не твоя тема. Нафантазировать можно все что угодно, но фантазии надо чем-то подкреплять. Нужен фундамент. Нужны факты. А других данных для анализа, кроме опыта Земли, у нас нет.
Богданов наблюдал за спором в молчаливой растерянности. Даже Кларк притих, не ожидая такого напора ни от Кадзусе, ни уж тем более от Мацуме.
— Тише, — примирительно вскинул руку Александр. — Этому спору лет двести, не меньше.
— Пусть, — упрямо повторил доктор. — Но иной жизни мы не знаем, равно как и возможности ее возникновения. А человек или любое подобное ему существо не может существовать на этой планете.
— Откуда тебе знать? — взвился Мацуме. — А кого тогда ловит Агентство?
— Это отдельная тема, — кашлянул Погребняк, но Мацуме его не слушал.
— А если я скажу, что человек может жить в безвоздушном пространстве, — продолжал давить он.
— На чем основано это заявление?
— А если я скажу, что я видел живого человека в открытом космосе. Без скафандра.
Кадзусе посмотрел на брата. Тот, казалось, тоже глядит на доктора, но взгляд Мацуме скользил куда- то в сторону, через плечо старшего.
— А ты видел? — озадаченно спросил Кадзусе.
Мацуме поспешно опустил взгляд. О том, кого и где он мог видеть, Александру оставалось только догадываться. Кадзусе ждал. Мацуме молчал. Надо было что-то делать.
— Посмотрите на рисунки, — поспешно проговорил Александр, отводя разговор в сторону от скользкой темы.
Кларк послушно повернулся к экрану. Богданов, напротив, неотрывно смотрел на бортинженера. Видимо, сейчас, месяц спустя, этот несчастный романтик начал узнавать о своих подчиненных что-то новое.
— А с ними что не так? — нарушил тишину Кларк.
— Вы видите в них что-то знакомое? Характерное для земной фауны?
— Я не понимаю твоего намека, Алекс. — Кадзусе, наконец, перестал сверлить взглядом брата.
Погребняк пожал плечами: мол, чего тут понимать? Включи логику, и все само встанет на свои места.
— Саша, а в этой твоей Наске кто нарисован? — заинтересовался Баркер.
Видимо, Кларк первым уловил мысль.
— Кондор, обезьяна, колибри, паук, — начал перечислять Александр.
— Представители земного животного мира, — в голосе Мацуме проскользнули ликующие нотки.
— Еще странная фигура, похожая на космонавта в скафандре, — припомнил Александр.
— Что тоже вполне вписывается в картину нашего мира, — окончательно успокоился бортинженер.
Александр встал и прошел к экрану, присмотрелся к изображению.
— В этих рисунках земные реалии не сильно угадываются. Какие выводы из этого можно сделать?
Он посмотрел на доктора. Кадзусе сидел молча, стиснув челюсти. Видимо, намек не просто уловил. Богданов тоже верно оценил ситуацию и, пытаясь вернуть контроль над происходящим, мрачно хлопнул пару раз в ладоши.
— Блестяще! Специалист по тарелкам и инженер спорят с биологом о биологии.
«Специалист по тарелкам» резанул ухо. Внутри снова колыхнулась злость на капитана. Следом в который раз проскочила подленькая мыслишка, что ему стоит только пальцем шевельнуть, и Богданов по возвращении отправится в подвалы Агентства, откуда не выйдет уже никогда. Погребняк быстро облизнул губы.
— Мы не спорим, а дискутируем, — сказал он как можно спокойнее. — И диспут не о биологии.
— Хорошо, — снова заговорил Кадзусе. — Тогда обратимся к изображениям. Рисунок три похож на стилизованного ископаемого ящера. Динозавры вполне вписываются в земную схему эволюции.
— Тупиковая ветвь, — отрезал Александр. — Вымершая ветвь. И были ли зачатки разума у этих ящеров, никто не знает.
— Рисунок четыре. Что-то вроде сухопутного осьминога.
— Тоже явно не гуманоид.
— Рисунок семь. Если мы сделаем ссылку на стилизацию, и повернем рисунок на сто десять градусов против часовой стрелки, — японец щелкнул парой клавиш, изображение задвигалось вокруг собственной оси, — мы увидим в этой пиктограмме женскую фигуру. Нет?
Он поглядел на брата. Мацуме снова замкнулся.
— Да, — признал Баркер.
— На этом спор можно закрыть? — язвительно поинтересовался капитан у Погребняка.
— Можно, — нехотя согласился тот. — Вынужден признать, что эта картинка в самом деле похожа на вашу подружку.
Александр говорил совершенно спокойно, зная, куда бьет. Прогнозируемая реакция не заставила себя ждать. Капитан едва заметно вздрогнул, молниеносно меняясь в лице. Уши Игоря вспыхнули красным, в глазах метнулась ярость.
Погребняк жестко ухмыльнулся. Баркер, чувствуя грядущую бурю, подскочил с места, оказываясь четко между капитаном и Александром. Его могучая фигура казалась сейчас несокрушимой скалой.
— Я думаю, всем стоит успокоиться, — примирительно заговорил он. — Мы летели сюда не для того, чтобы устраивать детсадовские свары.
— Вы забываетесь, Александр, — не обращая внимания на Баркера, процедил сквозь зубы Богданов.
— Я прекрасно знаю свое место, — в тон ему, с той же спокойной угрозой ответил Погребняк. — Как и ваше.
— В таком случае, не забывайте, что я в интересах экспедиции имею право в любой момент закрыть вас под арестом.
— И остаться без специалиста по контакту в момент возможного контакта? Вам надоела карьера спейсмена и вы решили ее столь феерически закончить?
Богданов стиснул зубы, подался вперед, собираясь сказать что-то. Но перед ним возник Баркер.
— Капитан.
— Алекс, перестань, — в свою очередь подал голос Кадзусе. — Это на вас так безвоздушное пространство действует? Сегодня же обоих прогоню через полный курс тестирования.
Александр обвел глазами кают-компанию. Бортинженер сидел с отсутствующим видом. Капитан был мрачен, едва сдерживался, чтобы не взорваться. Баркер замер перед Игорем и сверлил его взглядом. Напротив Погребняка в такой же позе застыл Кадзусе.
Спасатели недоделанные. Александр расслабил мышцы лица.
— Простите, капитан, — сказал без всякого сожаления. — Погорячился.
Кадзусе облегченно выдохнул.
— Принято, — мрачно отозвался Богданов. И Александр отметил как, подобно японцу, выдыхает
