Ежи Косински(Ежи Никодем Левинкопф)
Чёртово дерево
Катерине и памяти моей матери
«Часто мы не осознаем, что наше будущее уже живет в нас; мы принимаем за ложь те наши высказывания, которые на самом деле суть предсказания, неотвратимо становящиеся реальностью.»
Туземцы называют баобаб «чертово дерево». Они утверждают, что черт однажды запутался в его ветвях и в наказание перевернул баобаб вверх тормашками. Из-за этого, считают туземцы, корни баобаба стали ветвями, а ветви — корнями. Чтобы не вырастало больше баобабов, черт уничтожил все молодые деревца. Вот почему, говорят туземцы, существуют только взрослые баобабы.
Он стоял и смотрел на набережную Ист-Ривер, прислонившись к стальной балюстраде. За спиной, на тротуаре, люди выгуливали собак, нежились в солнечных лучах. За рекой чередою взмывали ввысь серебристые самолеты; блеснув на миг солнечными зайчиками, исчезали, обронив сероватый комок выхлопа. У ближнего берега завис над водой, над красно-синим буксиром, вертолет; потом, набирая скорость, двинулся в сторону городских шпилей и небоскребов. Другой вертолет коснулся посадочной площадки и вздрогнул всем корпусом от замирания винта.
Он пошел в сторону гелипорта, туда, где расселись на платформе три свежевыкрашенных бело- голубых вертолета. «ПОСМОТРИТЕ НА МАНХЭТТЕН ИЗ ИЛЛЮМИНАТОРА ВЕРТОЛЕТА. МИНУТА — ДОЛЛАР. ЭКЗЕКЬЮТИВ ХЕЛИУЭЙЗ ИНК.». Он зашел в кассу.
— Я бы хотел полетать над Манхэттеном, — сказал он кассиру.
Тот оглядел его с ног до головы, даже не улыбнувшись.
— Полетать над Манхэттеном? Пользуйтесь подземкой, дешевле встанет.
— Из подземки не видно города.
— Ну, езжайте на автобусе.
— Сколько стоит полчаса полета?
Кассир наклонился к нему через барьер:
— Послушай, сынок, у меня на шутников нет времени. Это «Экзекьютив Хелиуэйз», а не детская железная дорога. Усек?
— Я не шучу, — он засунул руку в карман и достал две хрустящих стодолларовых банкноты. — Этого хватит? Я хочу летать полчаса.
Кассир посмотрел на деньги:
— Мне нужно посоветоваться с пилотом.
Он скрылся в служебном помещении и тут же вернулся вместе с человеком в серой униформе.
— Вот этот парень хочет прокатиться, — сказал кассир.
— Послушай, сынок… — начал пилот.
— Я вам не сынок. Меня зовут Джонатан Уэйлин, и у меня есть свой собственный отец. Вот деньги, — он протянул две бумажки кассиру. — А теперь поехали.
Пилот и кассир переглянулись.
— Мистер Уэйлин, — сказал пилот, — я вынужден вас… — он замялся, — ну, вроде как обыскать перед посадкой.
— Вы обыскиваете всех пассажиров?
— Нет. Это, как говорится, на наше усмотрение.
— Это пилот решает, — перебил кассир. — Он здесь за хозяина. Не будете слушаться — не полетите.
— Ладно, — сказал Уэйлин. — Валяйте.
— Проще будет, если вы поднимете руки, — сказал пилот.
Уэйлин повиновался. Кассир быстро ощупал карманы его рубашки и кожаных штанов.
— Снимите ботинки, — потребовал он, и Уэйлин снова повиновался.
Пилот заглянул в каждый ботинок, затем вернул их.
— На посадку, — сказал он.
Они подошли к одному из вертолетов и сели в него.
Пилот обернулся и сказал Уэйлину:
— Послушай, мы облетим весь центр, посмотрим виды и вернемся обратно. И веди себя спокойно. Если начнешь дурить, сброшу прямо на голову Статуе Свободы. Усек?
Пилот потянул дроссель, мотор кашлянул, вертолет затрясло, и он по наклонной оторвался от земли. Они долетели до центра города, пересекли Центральный парк и двинулись вдоль Пятой авеню. С террасы здания Ар-Си-Эй блеснули стеклышки бинокля.
— Каждый раз, когда я летаю на вертолете, — сказал Уэйлин, — я вспоминаю модели с гироскопическим двигателем, которые мне дарили в детстве. Такое ощущение, будто тобой управляют при помощи дистанционного пульта.
— Ага, — сказал пилот. — Сейчас я тебе покажу, где хранятся все денежки.
Вертолет повернул на юг, в сторону Бэттери. Когда они подлетали к Уолл-стрит, Уэйлин показал пальцем на старомодный небоскреб справа от Фондовой биржи.
— Не могли бы вы пролететь над вон тем? — спросил он. — Я никогда не видел его сверху. Я всегда смотрел из его окон на все остальные здания, и отец говорил мне, как они называются.
Пилот подозрительно посмотрел на Уэйлина, но ничего не сказал. Вертолет пересек гавань, описал круг над Статуей Свободы и направился к Проливу, преследуя большой океанский лайнер.
— О'кей, — сказал пилот. — Конечная. На Кубу сегодня не полетим, дружок.
— Почему на Кубу?
— Да ты вроде как на этих самых смахиваешь.
Когда они приблизились к посадочной площадке, Уэйлин заметил, что там их уже ждала полицейская машина. Вертолет завис на секунду и тут же коснулся земли. Уэйлин вышел, не обращая внимания на вращающиеся над головой лопасти. Два полисмена вышли из патрульной машины и направились к нему.
— Вот этот парень, — сказал кассир.
— Руки вверх, парень. Мы хотим посмотреть, что ты имеешь при себе, — скомандовал один из них.
Он поставил Уэйлина напротив вертолетной двери и принялся его обыскивать. Вынул бумажник из заднего кармана и открыл его.
— Иисусе, — сказал он тихо своему напарнику, — у этого парня при себе больше двух штук. Он повернулся к Уэйлину:
— Откуда деньги?
— Из банка, — ответил тот. — Из того, над которым мы только что пролетели.
Полисмен уставился на кассира:
— Что он мелет?
— Я про деньги, — повторил Уэйлин. — Мне сегодня оплатили чек.
