дома и узнать, все ли обстоит благополучно. Посмотрев на ту сторону улицы, он сказал:
— Там около фонарей шныряют какие–то типы, кажется, переодетые полицейские. Пойдем по этой стороне.
Они пошли вдоль ограды маленького сквера напротив почтамта. Сумико толкнула Рюкити локтем:
— Рютян нехороший. Вернулся, а я ничего не знала.
— Я только вчера вернулся. И уже все узнал о Сумитян. Мне сказали, что Сумитян болела. Думал, что завтра встречу Марико и — поговорю, как бы увидеться с Сумитян.
— Неправда! — Сумико отвернулась. — В Токио много красивых и ученых девушек, и с ними интереснее разговаривать, чем с такими, как я.
— Откуда Сумитян узнала, что я был в Токио?
— Была у гадальщика, и он мне все сказал. И дал мне соломенную куклу, я написала на ней имя одного нехорошего человека и каждый день колю иголкой…
Он вдруг обнял ее за плечи и стал пошатываться.
— Прикинемся пьяными, — шепнул он. — Ты тоже пошатывайся.
Они проходили мимо машины, в которой сидели два аме, а около машины прохаживался японский полицейский. Рюкити еще крепче обнял Сумико и прижался щекой к ее лицу. Аме и полицейский уже остались позади, но он не отпускал ее. В некоторых магазинах витрины уже были темные. Наконец он вздохнул и снял руку с ее плеча.
— Когда я шла туда, меня один раз остановил полицейский.
Рюкити кивнул головой.
— Полицейские и шпики имеют право остановить каждого, кто им покажется подозрительным. А пьяных и влюбленных они обычно не проверяют. — Он заглянул ей в лицо. — Я буду теперь работать в городе… сниму комнату у родственников Ириэ около речной пристани.
— Мне тоже неудобно все время жить у Марико–сан, но она говорит, что у нее безопасно.
— Я буду работать в типографии. Если Сумитян согласна… будем вместе. Я не могу без Сумитян…
Она опустила голову и поднесла руку к шее.
— Я больная.
— Сумитян будет лечиться и выздоровеет.
— А вдруг дядя не разрешит? Рассердится и продаст меня, как Яэтян. Где она сейчас?
— Работает. — Рюкити показал на землю. — Зарылась… ушла в подполье. Полиция ищет ее. Поэтому, если Сумитян случайно увидит ее где–нибудь, ни в коем случае нельзя заговаривать с ней. Не подавать виду, что знаешь ее, а то могут схватить. Поняла?
— А вдруг Рютяну тоже придется зарыться… Я боюсь.
Он взял ее за руку:
— Надо быть готовыми ко всему. Сумитян тоже ведь сейчас прячется. О ней уже заявили полиции, и, может быть, полицейским уже даны приметы Сумитян. Поэтому надо быть очень осторожной.
На протяжении всей дороги Рюкити принимал меры предосторожности. Проходя мимо полицейских и аме, каждый раз начинал пошатываться, обнимал Сумико, а иногда прижимался к ней щекой. Кроме аме и полицейских, приходилось опасаться и переодетых полицейских. А такие, кто был похож на полицейских шпиков, попадались на пути довольно часто, и всех их надо было на всякий случай вводить в заблуждение. Рюкити успокоился только тогда, когда они подошли к дому.
— Рютян побывал в столице и немножко испортился, — сказала Сумико, поправляя съехавшую в сторону маску.
Рюкити сказал, что подождет на улице, будет стоять в воротах напротив окон комнат Марико. Если все благополучно, пусть Сумико появится у окна и подаст знак.
— Махни мне рукой. Или вот так.
Он поднес руку к своей шее и ущипнул ее.
— Я сделаю так, — она сложила пальцы и приставила их к ушам. — Похожа на лисичку?
— Очень похожа. Самая красивая в мире лисичка. — Он посмотрел в конец переулка. — Кажется, идут полицейские…
Она ударила его по руке и отпрыгнула:
— Неправда. Рютян совсем испортился, нехорошо себя ведет. Я буду ходить на пустырь вместе с Марико–сан. Хочу заниматься в кружке бумажного театра и учиться вот этому… — она помахала руками. — Я видела сегодня. Защищаться от аме.
— Это каратэ. Всем женщинам нужно знать обязательно. Но… Сумитян опасно ходить по городу.
— Я буду ходить туда только по вечерам и закрывать лицо. Рютян придет ко мне на Новый год? Вчера мы во дворе целый вечер толкли рис и наготовили всяких угощений…
Она похлопала себя по щекам. Рюкити мотнул головой и сказал, что он завтра опять должен уехать и вернется примерно через месяц.
— Далеко? — дрогнувшим голосом спросила Сумико.
— Далеко.
— А вместе нельзя?
— Нельзя.
— Опасно?
Он показал ладонь правой руки:
— Вот эта линия… Я проживу до ста двадцати лет. Поэтому мне нечего бояться. Как только вернусь, пойду к дяде Сумитян, сяду во дворе и не двинусь с места до тех пор, пока дядя Сумитян не качнет головой сверху вниз.
Она пристально посмотрела на него, пошевелила губами, поклонилась и юркнула в дверцу в ограде.
Марико лежала на диване у книжного шкафа. Она сказала, что Фреди ушел, потому что ему надо было поспеть к началу дежурства. Он узнал от офицера, вернувшегося из Токио, о том, что уже все готово для заключения соглашения о помощи в обеспечении взаимной обороны. И сразу же после подписания этого соглашения начнут расширять базу «Инола». Он постарается узнать еще что–нибудь и сообщит дополнительно.
— А почему он хотел, чтобы кто–нибудь пришел из барака?
Фреди полагал, что я сейчас же побегу куда–нибудь предупредить насчет полиции, и поэтому хотел, чтобы пришел кто–нибудь другой и выслушал бы его сообщение о предполагаемом расширении базы и дал указания, какие сведения надо еще добыть.
Сумико подошла к окну, открыла его и приставила руки к ушам. Из темноты донесся тихий свист. Сумико покачала головой и, закрыв окно, задернула штору. Немного спустя Марико спросила каким–то странным, приглушенным голосом:
— Кто провожал?
Вместо ответа Сумико подбежала к Марико, крепко обняла ее и прижалась щекой к ее лицу. Щеки у Марико были мокрые.
— Почему Маритян плачет?
Марико закусила платок.
Сумико отодвинулась, бросила взгляд в сторону фотографии рядом с вазочкой с цветами й шепнула:
— Это он?
Марико уткнулась лицом в подушку, ее плечи затряслись.
— Его больше нет…
Все полицейские изучают дзюдзюцу, а аме почти все знают приемы бокса и часто злоупотребляют этим преимуществом. Поэтому каждому патриоту необходимо знать способы самозащиты.
Лучшие способы самозащиты дает каратэ. Это искусство зародилось на островах Рюкю. Много веков назад жители Рюкю переняли у китайцев приемы цюаньфа — кулачного боя, дополнили и развили их и создали каратэ.
Каратэ лучше дзюдзюцу и бокса, потому что предусматривает все виды ударов рукой — не только
