выражают ему симпатию только из-за корысти и своих эгоистических интересов.
Я спросила Эндрю, чем он занимается, раз у него так много денег. Ответ был прост: «Это деньги моих родителей». Эндрю был на последнем курсе университета, изучал антропологию в LSE,[93] и деньги, на которые он кутил, были не его. Этам и Эндрю, представители золотой молодёжи города Лондона, оба жили весело, горя не знали, прожигая жизнь в клубах и на вечеринках в разных концах света.
В компании этих молодых людей также был Джеймс Х, новая звезда лондонской поп-музыки. Эндрю представил меня Джеймсу. Я слышала его музыку, поэтому мне было любопытно с ним пообщаться. Однако меня поразило высокомерие и отстранённость, с которой он со мной заговорил. Обычно звёзды боятся, что их будут любить только за то, что они звёзды. Но мне была безразлична его популярность, я видела уже столько звёзд покрупнее его! Как ни странно, но это самому Джеймсу было исключительно важно, что он – звезда. Молодой певец не общался просто, он «звездил» добрые полчаса, позируя и фальшивя, хотя в своих песнях он сам осуждал подобное в людях. К счастью, выпив побольше, он наконец расслабился и стал вести себя более естественно. Я сказала, что он выглядит гораздо привлекательнее, когда пьян. Повсюду его сопровождала имидж-помощница, которая молниеносно отреагировала на мою реплику:
– Нет, он не пьян. Посмотри на него. Он не пьян. Пара бокалов вина и всё. Он просто расслабился, но он не пьёт, он не пьян.
В зрачках Джеймса скакали черти, его пошатывало, и от него откровенно несло перегаром. Он был пьян. Пьян в доску. Честно говоря, мне было непонятно, к чему притворяться и лепить из него образ святоши, который не пьёт, по клубам не ходит, с девушками не флиртует. Образ для газет? Да. Но зачем? Я не думаю, что его песни будут меньше любить, если узнают, что он тоже живой человек и развлекается, как все.
Джонатан Ромерс-Вегел также присутствовал сегодня в клубе. Он жил на той же улице, где был «SW», и заходил сюда на пару часиков по пути домой посмотреть, кто есть из знакомых, и повидаться с друзьями- завсегдатаями. Как обычно, он был пьян: три верхние пуговицы белой рубашки расстёгнуты, на дорогих серых брюках – пятно от вина.
Джонатан работал в банке, но очень любил вечеринки и никогда от них не отказывался, поэтому часто просыпал работу или приходил утром с тяжёлой головой. Это был банк, работавший с частными клиентами, а богатых друзей и родственников у Джона было много, поэтому его не снимали с должности, чтобы не потерять клиентов, которых он привёл.
Джон любил халяву и пользовался своим положением, получая дринки из бара бесплатно, хотя, если бы было нужно, он смог бы купить даже этот дорогой и раскрученный клуб. Джон просто не хотел платить там, где можно этого не делать. Хозяину клуба было необходимо, чтобы некоторые посетители приходили в него постоянно. Джон был одним из таких «полезных» клиентов, ведь он часто приводил очень важных гостей, появление которых, в свою очередь, привлекало других людей. Хозяину и менеджерам клуба приходилось сильно крутиться, чтобы держать заведение на плаву уже пять лет. Большинство клубов, просияв на ночном небе Лондона года три, сходили на нет, появлялись новые, но тусовки в «SW» были неподвластны времени, становясь самой непоколебимой английской традицией.
– Сладкая моя, я по тебе скучал, – заговорил Джон со мной.
– Я тоже, Джонни, – сказала я.
– Можно я приглашу тебя завтра на ланч или ужин? – вкрадчиво промурлыкал он, поглаживая меня по руке.
– Нельзя, дорогой мой, у тебя есть девушка, а у меня – молодой человек.
– Я его знаю?
– Какая разница. Большую часть времени он существует. Иногда мы даже с ним видимся.
– Я здесь сегодня с девушкой, но она мне надоела. Ты гораздо лучше, – сказал он. Хитрые красивые глаза приступили к традиционному «раздеванию взглядом»…
– Ой. Даже не соблазняй, – вздохнула я.
– О’кей. Извини.
– С кем ты сегодня?
– Эва. Из Польши. С Рейчел я вижусь ещё реже. В последнее время мне больше нравится Клэр.
– У тебя сейчас три гёрлфренд?
– Да.
– Не много тебе?
– Я докажу тебе, что не много, если мы завтра пойдём на ланч…
– Перестань.
– А что? Неужели я совсем не нравлюсь тебе?
– Плейбои не мой тип мужчин.
– Понимаешь, если бы я встретил девушку моей мечты, я бы бросил их всех…
– Ну-ну. Как бросил, так и подобрал бы. Кособокая отговорка, которой ты оправдываешь свои гулянки.
– Нет, я не знаю, не понимаю. Сама посуди, зачем быть верным одной женщине, если ты не собираешься на ней жениться?! Я бы только мог постараться быть верным той, которая станет моей женой. А так… Зачем? Я просто не вижу смысла.
– Ну тебя. Не хочу спорить. Пойдём лучше танцевать.
Мы танцевали с Джонатаном, а его Эва стояла у бара и смотрела на нас. Мы танцевали довольно невинно, но я заметила, что на её глазах наворачиваются слёзы. Мне стало неуютно. Я нашла предлог отойти от Джонни и ушла в другой зал.
Эва была осведомлена, что у них с Джоном свободные отношения, но ей, как женщине, то есть созданию более эмоциональному и влюбчивому, было сложнее с этим согласиться. Джон не стал бы возражать, он даже одобрил бы, если бы Эва познакомилась в эту ночь с каким-нибудь мужчиной. Эва тоже не стала бы устраивать скандал, если бы сегодня он ушёл с другой женщиной. Разница была лишь в том, что ему, на самом деле, было наплевать, а она бы тихо, не тревожа его, переплакала свою боль и обиду, промолчала бы, чтобы показаться сильной.
От этих мыслей меня отвлёк разгоравшийся скандал в VIP-комнате, рядом с которой я стояла, оживляя себя водой «Восс».
– Ты его поцеловала в губы!
– Нет! Я не целовала его в губы! Ты же не видел! Я наклонилась к нему и чмокнула его в щёку. Вот и всё!
– Ты хотя бы не делай это так бесстыдно, в открытую, будь добра. Прячься уж, если целуешь других парней!
Девушка двадцати лет, блондинка по имени Келли, ссорилась со своим парнем Тони. В прошлом году Тони снимался в реалити-шоу «Большой Брат».
– Я не целовала его! – кричала Келли, растирая слёзы по лицу. – Я чмокнула его в щёку. Он уходил, и я на прощание его поцеловала!
– Смотри-ка, какой близкий друг! – злобно ухмылялся Тони, оглядывая девушек в зале.
– Я не целовала его!
– Целовала! Я видел! Отвяжись от меня! – Взгляд Тони становился всё более похотливым, он откровенно рассматривал танцующих девушек.
– Пожалуйста, не злись. Я правда ничего не делала, Тони. Прости меня. Я не делала ничего. Спроси у него. Спроси у Марка.
– Мне не нужно ничего ни у кого спрашивать! – рявкнул Тони. Рядом сидели его друзья, стараясь утешить и успокоить его гнев. Их было человек восемь. Друзья пытались угомонить парочку, расшумевшуюся на радость публике, жадной до скандалов. Прекрасное реалити-шоу. Просто превосходное. Самое настоящее. Видимо, Тони заскучал без объектива телекамер и миллионов зрительских глаз.
Я верила, что Келли говорит правду. Более того, у меня возникло ощущение, что Тони специально нашёл повод, чтобы избавиться от наскучившей ему гёрлфренд. По телевизору мы видели истинного джентльмена, который любит свою прекрасную Джульетту и умрёт с ней в один день. Настоящий Тони не мог избавиться от этого имиджа. Он джентльмен, он рыцарь. Увы, случилось недоразумение, роковое несчастье: ему надоела его девушка. Как же джентльмену-рыцарю от неё избавиться? На самом деле, легко!
