удалении от кольца гор, окружающих Токио-3. Спору нет — место удобное и хорошее, но спроектировавшие базу граждане, скорее всего, не имели ни малейшего понятия о правилах постройки военных объектов. Заказ-то на все сопутствующие сооружения был отдан на откуп в основном гражданским подрядчикам, вот они и построили городок больше подходящий строителям или рабочим, чем солдатам.
И что же, мириться с этим прикажете? Ага, щазз…
…За свою жизнь я успел немало наглядеться на всякого рода блок-посты — большое спасибо за это телевиденью. Почти ни один сюжет о Второй Чеченской не обходился без показа этих самопальных, но очень внушительных сооружений. Русские солдаты умудрялись возводить необычайно прочные, хотя и неказистые на вид крепости буквально из ничего — обычно это просто напоминало мешанину шлакоблоков, мешков с песком, колючей проволоки и противотанковых ежей. Но смотрелись сии конструкции мощно — сразу чувствовалось, что именно простота — это залог надёжности и спокойствия…
Первая линия обороны представляла собой тянущиеся поверх рядов бетонных блоков ряды спиралей Бруно, и не какой-нибудь там примитивной колючей проволоки, а натуральной «Егозы», с блестящими, похожими на бритвы, лезвиями. Позади из тех же бетонных блоков возводился ещё один оборонительный пояс — высокая, метра три в высоту стена, обложенная поверху мешками с песком, приспособленная для ведения огня бойцами гарнизона. Угловые вышки тоже превращались в наглухо защищённые огневые точки, точно такие же эрзац-доты выросли и на КПП[10], рядом с небольшой караулкой, узкие окна-бойницы которой были забраны металлической сеткой. И гранату внутрь не забросят, и стрелять через неё можно, если что…
Прямо перед всем этим жутковатым великолепием, от одного взгляда на которое, начинали ныть корни зубов, имелся окоп полного профиля. Нет, пожалуй, даже не окоп, а натуральная траншея в полный рост! Противотанковый ров они тут выкопали, что ли?
Хотя сейчас это, пожалуй, всё же было излишним — подступы к базе и так были приведены в совершенно непотребный и непроходимый вид — повсюду виднелись следы от гусениц, валялись куски бетона и какая-то арматура… Даже дорога и та была перегорожена бетонными блоками и превращена в подобие лабиринта.
Короче, поработали наши тут на славу…
Ух, но если ЗИЭЛЕ опять отдаст приказ Японским силам самообороны штурмовать Токио-3, то чувствую, им здорово не поздоровится! Прямо под боком у них будет многочисленная и вооружённая до зубов группировка подозрительных и настороженных русских, которым только дай повод для праведной войны. А что может быть лучше такого повода, как внезапное предательство проклятых капиталистов с загнивающего Запада, и нападение на мирных и благородных учёных-нервовцев?..
Интересно только, как японское правительство додумалось пустить к себе в страну военную группировку размером с половину своей армии (и это ещё не считаю контингентов из других стран), но только куда более хорошо подготовленную и вооружённую? Хотя, возможно, премьер-министр тут как раз ничего и не решал — как я успел заметить, в Японии почти всё подчинялось только одной организации. И имя этой организации — НЕРВ. Сказали — нужно пятьдесят тысяч русских солдат, чтобы в случае чего разбираться с паникой в Токио-3 и поддерживать Евы в бою, и вуаля! Они появились!..
—…Нет, эти твои любимые русские — парни суровые, спору нет… — бормотала себе под нос Кацураги по пути. — Но уж очень что-то они перемудрили с секретностью и паранойей. Судя по их действиям, они тут против всех готовятся воевать, а не только против Ангелов. Окопались, обложились техникой, базу в крепость превратили…
— Так разве ж это плохо? — искренне удивился я. — Быть всегда готовым к бою — это хорошо, их тогда никто и никогда не застанет врасплох. Да и всегда же полезно готовиться к отражению абсолютно любой угрозы…
— Да кто спорит — хорошо, конечно, — буркнула Мисато. — Но могли бы и позволить нам заехать… Ненавижу ходить пешком.
— Никаких исключений — порядок превыше всего, — язвительно произнёс я.
— Да я просто не понимаю, откуда взялась такая строгость, — призналась Кацураги. — Мы же в лагерь к Рицко спокойно проехали, это уже внутри было не развернуться…
Я покопался в своей памяти и выдал более-менее приемлемое объяснение такой ситуации.
— Вроде бы читал, что когда русские после Второго Удара воевали на Кавказе, там было много терактов. Повстанцы-смертники часто атаковали их базы и блок-посты на начинённых взрывчаткой машинах, вот с тех пор они, видать и берегутся.
— Ну и правильно! Вот только здесь-то чего им опасаться? У нас же террористов уже давно извели, а повстанцев отродясь не было!
— Мало ли что, — лаконично ответил я. — А вдруг?..
— Теперь я понимаю, почему эти русские тебя так привлекают, — рассмеялась майор. — Они такие же параноики, как и ты.
В твоих рассуждениях есть здравое зерно, командир…
— Ну… — почесал я нос. — В чём-то ты и права, Мисато…
— Теперь только осталось понять, что объединяет тебя с немцами. Пока что я таких черт не нахожу. Есть у нас стажёры из немецкого отдела — очень правильные, занудные и скучные ребята. Даже не ругаются, в отличие от тебя, — Кацураги мне подмигнула и хихикнула. — А когда слышат твою ругань на тренировках и синхротестах, то сразу краснеют. Похоже, что ты говоришь не такие уж и безобидные вещи…
— Да какая разница-то? Зато никто ничего не понимает, и претензий ко мне никаких нет.
— Вот это-то и настораживает…
Переговариваясь в такой манере, мы с Мисато и Рей (которая за всю дорогу не проронила ни слова) шли к русской базе.
Достигли контрольно-пропускного пункта.
Куча бетонных блоков на въезде, массивные ворота из бронелистов, небольшое блочное помещение с узкими окнами-бойницами, которую так и тянуло поименовать кордегардией [11]. По бокам — вышки с пулемётами и ещё несколько огневых точек с крупнокалиберными «кордами»[12], автоматическими гранатомётами и противотанковыми ракетными комплексами. Но самую серьёзную силу здесь, конечно же, представляли пара зенитных самоходок «Шилка», башни которых грозно выглядывали из уже готовых капониров, прикрытых сверху маскировочной сетью. Почему грозно? А не знаю! Просто как-то мало радостного стоять на прицеле у двух счётверённых 23-миллиметровых пушек…
Кстати, почему «Шилки»? Они же вроде бы уже давно устарели, и в моём мире заменялись более современными пушечно-ракетными «Тунгусками» и «Панцирями»… Так, а где у них блямба радара-то, что должна торчать в задней части башни? И почему эти ЗСУ обвешаны плитками активной брони? Это что, чисто противоназемный вариант, что ли? Занятно, занятно…
— Оперативный отдел НЕРВ, майор Кацураги, лейтенант Икари, младший лейтенант Аянами, — представилась Мисато караульному, встречающему нас на КПП. — К генералу Кондратенко.
Командир отлично понимала, что японский здесь, скорее всего, не в ходу, так что перешла на универсальный английский. Хорошо ещё, что я его знал более-менее сносно. Говорить длинными и сложными фразами у меня, правда, не очень получалось, но я хотя бы понимал почти всё…
— Ваши пропуска, пожалуйста.
— Вот.
Солдат ушёл проверять наши пропуска и, по всей видимости, связываться с командованием, а я пока что просто глазел по сторонам. Всё-таки не каждый день оказываешься на самой настоящей военной базе…
— Всё в порядке, мэм, — козырнул вернувшийся караульный. — Вас уже ожидают, проходите.
Миновали толстую и массивную дверь и наконец-то оказались на территории базы. Парни из Второго отдела остались позади — им с нами было не по пути.
Мисато за какую-то долю мгновения посерьёзнела и подтянулась, став похожей на ту Кацураги, что я видел на собственном трибунале.
Стропалить меня на счёт нужного поведения она в последний раз не стала — я и так прекрасно
