выехали из Смоленска.
Смирнов: Сколько раз члены комиссии были непосредственно у массовых могил в Катынском лесу?
Марков: Мы были в Катынском лесу два раза, а именно: в те же дни 29 и 30 апреля, в первой половине дня.
Смирнов: Сколько часов Вы каждый раз были непосредственно у массовых могил?
Марков: Я считаю что не больше 3-4 часов каждый раз.
Смирнов: Присутствовали ли члены комиссии хоть раз при разрытии могил?
Марков: В нашем присутствии не были разрыты новые могилы. Нам показали лишь несколько могил, уже разрытых до нашего прибытия.
Смирнов: Следовательно, Вам были предъявлены уже вскрытые могилы, около которых лежали трупы?
Марков: Совершенно верно. Около этих разрытых могил лежали уже вырытые трупы.
Смирнов: Были ли созданы членам комиссии надлежащие условия для объективного и всестороннего научного исследования?
Марков: Единственным, что из нашей деятельности можно охарактеризовать как научное медицински-судебное исследование, явилось вскрытие, совершенное некоторыми членами комиссии, которые являлись экспертами судебной медицины. Среди нас было семь или восемь человек, которые могли претендовать на такую квалификацию, и, насколько я припоминаю, было вскрыто только восемь трупов. Каждый из нас вскрыл по одному трупу, за исключением профессора Хайта, который вскрыл два трупа. Вся наша остальная деятельность в течение этих двух дней носила характер быстрого осмотра под руководством немцев. Это напоминало туристскую прогулку, в течение которой нам показали разрытые могилы и сельский дом, отстоявший на несколько километров от Катынского леса, где в витринах были выставлены какие-то документы и другие предметы. Об этих документах и предметах нам заявили, что их извлекли из одежды вскрытых трупов.
Смирнов: Вы видели сами, как извлекли эти бумаги и документы, или они вам были предъявлены под стеклом на витринах?
Марков: Документы, которые мы видели на витринах, были извлечены еще до нашего прибытия.
Смирнов: Вам дали возможность произвести какие-нибудь исследования этих документов, например, проверить пропитанность бумаги трупными кислотами и вообще произвести какие-нибудь судебно- криминалистические исследования?
Марков: Мы не производили никаких научных исследований этих документов. Как я уже заявил, нам они были показаны на витринах за стеклом, и мы даже не дотрагивались до них.
Смирнов: Теперь я все же прошу ответить коротким ответом - да или нет - на поставленный мной ранее вопрос, были ли созданы членам комиссии надлежащие условия для объективного и всестороннего научного исследования?
Марков: По моему мнению, эти условия работы никак нельзя назвать соответствующими для производства полного и объективного научного исследования. Единственно, что носило характер действительно медицинского исследования, это было вскрытие, которое я произвел.
Смирнов: Однако правильно ли я Вас понял, что из 11 тысяч трупов члены комиссии вскрыли всего 8 трупов - это так?
Марков: Совершенно верно.
Смирнов: Я прошу Вас ответить на следующий вопрос. В каком состоянии находились трупы? Я прошу вас описать состояние трупов и внутренних органов.
Марков: О состоянии трупов в катынских могилах я могу судить только по состоянию трупа, вскрытие которого я произвел. Состояние этого трупа было, насколько я мог констатировать, таким же, как и состояние остальных трупов. Кожа была совершенно сохранившейся, частично высохшей, с коричнево- красноватой окраской, кое-где окрашенная в синий цвет от одежды. Ногти и волосы в большинстве случаев уже выпали. В голове трупа, которую я отделил, находилось маленькое отверстие от пулевой раны в затылок.
От мозга осталась лишь кашеобразная масса. Мышцы были сохранившимися до такой степени, что были видны даже волокна сердечной мышцы и сердечного клапана. Внутренние органы были также, в основном, хорошо сохранившимися, но, конечно, согнутыми, ссохшимися и потемневшей окраски. В желудке имелись следы какого-то содержания. Часть жира превратилась в жировоск. На нас произвело впечатление то обстоятельство, что даже при грубом дергании трупа никакие части конечностей не отрывались.
На основании того, что я констатировал, я продиктовал на месте производства вскрытия протокол, такой же протокол продиктовали и остальные члены комиссии, производившие вскрытие. Позже этот протокол был опубликован немцами в изданной ими книге под № 827.
Смирнов: Я прошу Вас ответить на следующий вопрос: свидетельствовал ли судебно-медицинский осмотр трупов о том, что они находились в земле в течение трех лет?
Марков: Об этом я мог судить опять-таки только по трупу, вскрытие которого я производил.
Состояние этого трупа, как я уже заявил, было типично для среднего состояния катынских трупов. Это были трупы, которые находились в состоянии, далеком от распадения мягких частей, поскольку жир только еще начинал преобразовываться в жировоск. По моему мнению, эти трупы находились в земле гораздо меньше трех лет. Я считал, что труп, который я вскрыл, находился в земле около года или полутора лет.
Смирнов: Следовательно, применяя критерии, выработанные Вашим опытом в Болгарии, то есть в более южной местности, чем Смоленск, где процесс распада трупов активизируется в сравнении со Смоленской областью, Вы считали, что трупы, извлеченные из могил в Смоленском лесу, пролежали в земле не более полутора лет? Я правильно вас понял?
Марков: Да, совершенно правильно. Я считал, что они находились в земле не более полутора лет.
Смирнов: Разрешите, господин председатель? Итак, свидетель, когда Вами производилось вместе с другими членами комиссии вскрытие этих восьми трупов, точно какого числа?
Марков: Это было 30 апреля в первой половине дня.
Смирнов: И на основании Ваших личных наблюдений Вы пришли к заключению, что трупы пробыли в земле год или максимум полтора года?
Марков: Совершенно верно.
Смирнов: Прежде чем задать следующий вопрос, я прошу Вас дать мне короткий ответ на такой вопрос. В практике болгарских судебных медиков принято, чтобы при освидетельствовании трупа составленный по этому поводу судебными медиками акт заключал в себе две части: описательную часть и выводы.
Марков: В нашей практике так же, как и в практике других стран, насколько мне известно, это делается так: дается сначала описательная часть и затем заключение.
Смирнов: В составленном Вами протоколе вскрытия трупов есть заключение или нет?
Марков: Мой протокол о трупе, вскрытие которого я произвел, состоит только из описательной части, без заключения.
Смирнов: Почему?
Марков: Потому что из бумаг, которые были даны нам, я понял, что нам хотели заранее внушить, что трупы находились в земле три года. Это бумаги, которые нам были показаны в этом маленьком деревенском доме, о котором я говорил.
Смирнов: Кстати, эти бумаги Вам были показаны до вскрытия трупов или после вскрытия трупов?
Марков: Да, это было за день до вскрытия.
Смирнов: Значит, Вы были сразу поставлены...
