должны стараться скрыть свое беспокойство от других. В своем собственном доме вы можете
безопасно предаваться ему, а публичное проявление беспокойства может привести к аресту
или, по крайней мере, к бойкоту. Однажды на работе ваш коллега посмотрит на вас и скажет:
«Забавно, мне вдруг показалось, что вы тревожились». «Да нет, черт побери!» — воскликнете
вы громче, чем нужно. И начнете гадать, сообщит ли коллега о своих подозрениях боссу. Если
он это сделает, ваш босс может сообщить в полицию или в крайнем случае переведет вас на
место, где приходится поменьше общаться с клиентами, особенно с теми, у кого есть дети49.
Ясно, что гомофобия конструирует внутренний мир гомо-сексуала, но мы не осознаем, сколь
могущественно влияет гомофобия на внутренний мир и идентичность гетеросексуа-лов.
Гомофобия — это нечто большее, чем страх и ненависть к гомосексуалам. Для мужчин это
еще и страх, что тебя будут считать немужественным, женоподобным или еще хуже — гомо-
сексуалистом. Эти страхи почти незнакомы гетеросексуальным женщинам, хотя многие из
них (и почти все мужчины) боятся, что их дети станут гомосексуалами. Гетеросексуальные
мужчины часто тратят массу времени и сил на демонстрацию мужественности, чтобы ни у
кого не сложилось о них «неправильное» мнение. В одном исследовании многие
гетеросексуальные мужчины сказали, что они занимались сексом, чтобы доказать, что
368
они не геи. Поскольку расхожие представления ошибочно связывают гомосексуальность с
тендерной инверсией, в компенсаторном поведении гетеросексуалов тендерные стереотипы
часто сильно преувеличиваются. Так гомофобия укрепляет тендер пола, вынуждая мужчин
выглядеть и действовать гипермужественно, а женщин — ультраженственно. «В настоящее
время конструирование и воплощение гетеросексуальности (как эротического предпочтения
другого тендера) требуют гомофо-бии», — пишут Джон Гэньон и Стюарт Майклз50.
С началом эпидемии СПИДа в сексуальном поведении геев произошли существенные
изменения: сократилось число партнеров, особенно незнакомых, участилась практика более
безопасного секса, возросло число сожительствующих пар. Упор на «безопасность секса»
многие расценили как попытку «феминизировать» сексуальность, вернуться к
эмоциональным, моногамным отношениям и тем самым отказаться от либертарианской этики
сексуальной свободы. Мужчины восприняли саму фразу «безопасный секс» как оксюморон:
то, что составляет суть сексуального, — жар, страсть, возбуждение, спонтанность — все это
было полной противоположностью безопасности. Многие боялись, что безопасный секс
противен тому, как понимают секс мужчины, и что программы, поощряющие такое несо-
ответствие тендеру, обречены на провал. (Конечно, об этом говорили не только геи.
Гетеросексуальные женщины десятилетиями пытались привить гетеросексуальным мужчинам
формы безопасного секса, считая, что полнее смогут выразить себя в сексе, если оба партнера
будут нести ответственность за предотвращение беременности. Страх перед беременностью и
СПИДом приводит к соединению сексуального удовольствия с сексуальной
ответственностью51.)
Критики зря беспокоились. Минимизация риска от СПИДа среди геев обернулась упрочением
мужской сексуальности в поисках того, как, практикуя безопасный секс, можно делать это
«по-мужски». Организации геев открывали клубы безопасного секса, где демонстрировали
порнофильмы и соответствующие приемы. В результате геи начинали практиковать
безопасный секс без утраты веры в собственную мужественность, хотя среди молодых геев
наблюдается некоторый откат, связанный, в частности, с тем, что лечение ВИЧ-инфекции дает
возможность ВИЧ-инфицированным жить дольше и вести более полноценную жизнь, чем
прежде.
Тем не менее СПИД продолжает быть «гендеризованным» заболеванием. Хотя и женщины, и
мужчины могут получить
369
вирус СПИДа, женщины чаще оказываются инфицированными в результате незащищенного
