– Понимаю. И вы решили посадить мистера Коннорса в тюрьму, как главного свидетеля?
– Именно это я и собирался сделать. Там он у меня будет под рукой.
– Восхитительная идея, шериф! – Джон Хайс тонко улыбнулся. – Но это немного жестоко по отношению к мистеру Коннорсу. По приглашению моей племянницы он приехал на ее свадьбу, и, в результате, очутился за решеткой. Шериф, позвольте мне сделать вам несколько иное предложение. Почему бы вам не позволить нам с Элеаной увезти с собой мистера Коннорса? И даю вам слово, что он не покинет город до тех пор, пока не окажется ненужным для вашего расследования.
'Слава богу, что он предложил это, – подумал Коннорс. – Элеана действительно не солгала насчет того, что он магараджа этих мест'.
Не ожидая ответа Томсона, Элеана снова пересела и открыла вторую дверцу машины.
– Садитесь рядом со мной, Эд!
Коннорс заколебался – может, в тюрьме Блу-Монда он будет в большей безопасности, нежели в гостях у Джона Хайса?
– Итак? – спросил Хайс с оттенком нетерпения в голосе.
– Думаю, что это пойдет, мистер Хайс, – ответил Томсон, повернулся на каблуках и с поднятой головой вернулся в отель.
Хайс сел в машину, и они отъехали.
– В один прекрасный день Томсон может пойти немного дальше, чем следует, – заметила Элеана.
В момент отъезда Коннорс задавал себе вопрос – в конечном счете, любит ли он Элеану или ненавидит? Ее близость волновала его, и он предпочел бы, чтобы ее обнаженные плечи были сейчас подальше от него.
После доброго километра езды по пригороду Хайс свернул с основной дороги на проселок, потом притер машину к обочине и заглушил мотор.
– Теперь хорошо бы нам внести ясность в некоторые обстоятельства, молодой человек. Почему вы приехали в Блу-Монд и почему с вами приключилась эта идиотская история?
Коннорс посмотрел на Элеану.
– Все в порядке, можешь говорить, – с отвращением вымолвила Элеана. – Дядя Джон в курсе всего, что случилось в Мексике. Я была вынуждена все рассказать ему, чтобы он помог мне придумать правдоподобную историю для мамы и Аллана.
Голос Джона Хайса был так же сух, как и его губы.
– И чтобы между нами не было недомолвок, молодой человек. Я признаю, что вы многое сделали для Элеаны, но я никому не позволю позорить мои седины.
– Я это понимаю, – ответил Коннорс.
Хайс постарался разрушить и эту иллюзию.
– При моем образе жизни все, что вы с Элеаной натворили, могло бы быть мне совершенно безразлично. Для вас обоих нет никаких оправданий. Но учитывая те чувства, которые я питаю к Элеане, я не могу, да и не хочу, чтобы она страдала от благодарности к вам. Если речь идет о шантаже, то давайте придем к соглашению. Сколько вы хотите?
– Речь не о деньгах и не о шантаже, – прервал его Коннорс.
– Тогда что же заставило вас приехать в Блу-Монд?
– Я здесь потому, что наша маленькая идиллия не закончилась с переходом границы, – ответил ему Коннорс. – Один судья обвинил меня в убийстве адвоката Санчеса, и полиция Урапана попросила задержать меня и отправить в Мексику.
– О, нет! – простонала Элеана.
– К сожалению, да! – возразил ей Коннорс.
Машина, едущая в Блу-Монд, осветила их фарами, после чего стало еще темнее.
– Понимаю, – снова взял слово Хайс. – Гм... дело осложняется. А что вы хотите от Элеаны?
– Правды! – Коннорс прикурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане. – Мой адвокат объяснил, что если Элеана письменно подтвердит то, что на самом деле произошло в Мексике – в Мехико и в Урапане, то как он считает, наш судья не санкционирует мою выдачу мексиканской полиции.
– А ей не нужно будет свидетельствовать r суде?
– Этого я не знаю и не могу вас уверить, что это не обязательно. Думаю, если судья откажется принять ее показания, ей придется лично все доказывать в суде.
Элеана сильно затянулась сигаретой.
– Я категорически отказываюсь это делать. Я не хочу предстать перед судом и заявить, что я одна из тех девушек, которая смогла... которая могла бы... гм... которая сделала то, что я сделала.
– Послушай, Элеана, прошу тебя, помолчи, – оборвал ее Хайс и покачал головой. – Нет, мистер Коннорс, вы требуете невозможного. Письменные показания, так же как и выступление Элеаны перед судом в качестве свидетеля, совершенно исключены. Фактически она должна признаться в том, что две недели была в интимной связи с человеком, которого до этого не знала. И я не позволю ей сделать это, так как подобное признание разобьет сердце ее бедной матери. К тому же, я не могу забывать и о том, какое положение я занимаю в городе.
Коннорс открыл дверцу машины.
