После рома у Коннорса создалось ощущение, что его рот полон ваты.
– Выезжаю немедленно, – вымолвил он, проглотив слюну.
Когда Коннорс вернулся к себе, он не разделся, и теперь ему только оставалось надеть ботинки, пиджак и шляпу. Спустившись в холл, он затем снова вернулся, чтобы взять бутылку, в которой еще оставалось изрядное количество рома.
'Никогда не знаешь, что тебя ждет, – подумал он, – ром может еще пригодиться'.
Отель 'Фламинго' располагался на проспекте Инсурхентес вблизи от Пасео де ла Реформа. Коннорс оставил 'форд' у тротуара и вошел в холл отеля. Старик дежурный внимательно поглядел на него и снова углубился в журнал. Номер Элеаны находился в глубине коридора, и его окна выходили на главный фасад здания. За десять шагов от двери номера Коннорс сумел расслышать голос генерала Эстебана. Элеана предусмотрительно оставила дверь приоткрытой, и Коннорс вошел в помещение. Номер состоял из двух комнат – будуара и спальни.
Элеана стояла спиной к нему на пороге спальни и пыталась в чем-то убедить генерала. Это ей плохо удавалось. Зеленое вечернее платье Элеаны еле прикрывало спину, а по положению ее локтей Коннорс догадался, что она руками закрывает грудь. На звук его шагов она обернулась, и он увидел, что спереди ее платье превратилось в лохмотья. Он не ошибся, догадавшись по ее голосу во время телефонного разговора, что у нее неприятности.
– Уведите меня отсюда, Эд, – прошептала она, – умоляю вас!
Коннорс бросил взгляд в спальню. Генерал, совсем как у себя дома, спокойно сидел на кровати и пытался стянуть сапог. Китель и рубашку он снял раньше.
– Уходите отсюда, – простонала Элеана, обращаясь к Эстебану.
Коннорс спросил ее, пробовала ли она когда-нибудь в начале третьего ночи выбросить из комнаты мексиканского генерала, да еще в самом сердце Мексики.
– Умоляю вас, Эд, – просила девушка. – Я не знала, чем заняться, и уже хотела позвонить вам, чтобы вместе поужинать, когда генерал позвонил мне и...
– Так-так! Понял, – оборвал ее Коннорс. – Эстебан хотел поговорить с вами о ремонте машины.
Солдафон все еще тянул с ноги сапог, умиротворенный своей предыдущей деятельностью. Он был настолько доволен собой, что не сразу заметил постороннего, вторгшегося в их любовный дуэт.
– Я не могу выйти отсюда в таком виде, – заплакала Элеана, – а каждый раз, когда я пытаюсь одеться, он снова ловит меня.
Коннорс поинтересовался, почему она позвала именно его, а не служащего отеля.
– Я боялась, что они вызовут полицию, а я не могу позволить себе оказаться замешанной в скандале.
Коннорс вошел в спальню и сел на кровать рядом с генералом. Это не доставило особой радости Эстебану, и он уже было открыл рот, чтобы сообщить об этом Эду, но, прежде чем генерал успел издать хотя бы звук, Коннорс вытащил из кармана бутылку рома, глотнул из нее и передал бутылку генералу.
– Салидос!
Нормы приличия связывали действия генерала. Как каждый джентльмен, он обязан был принять предложение Коннорса и, кроме того, ему хотелось выпить. Он сделал большой глоток.
– Салидос! – отозвался Эстебан.
Еще не совсем уверенный, что Коннорс на его стороне, генерал отправил в себя еще одну добрую порцию рома. Потом его взгляд, в растерянности перебегавший с Элеаны на Коннорса, стал более осмысленным. Ну, конечно! Так и есть! Все должно быть оплачено, а такие хорошие формы в особенности! Маленькая 'туристка' специально тянула время, чтобы дать возможность своему патрону оформить финансовую сторону этого дела.
– Куанто?
Коннорс много бы дал, чтобы узнать, насколько старый служака владеет английским языком.
Эстебан в делах был весьма корректен. Вынув из заднего кармана брюк бумажник, он бросил несколько купюр по десять и двадцать песо на кровать, после чего, дыхнув перегаром, сунул их под нос Коннорсу и спросил:
– Куанто?
Коннорс рискнул поинтересоваться у Элеаны, нет ли у нее в номере еще одной бутылки рома.
– Нет, – отрицательно покачала та головой, – у меня нет вина.
Воспользовавшись случаем, Элеана натянула на себя другое платье. На мгновенье ей пришлось разнять руки, и Коннорс увидел ее чудесной формы грудь.
'Ну и черт с ней, с бутылкой! – подумал он. – Все равно ром мало чем помог в данной ситуации'.
Коннорс пришел к выводу, что типы, подобные Эстебану, не так-то легко пьянеют до потери сознания. Напившись, они, напротив, становятся еще более заносчивыми. Именно к таким людям относился генерал Эстебан.
– Сколько? – повторил генерал по-английски.
Коннорс постарался выиграть время.
– Ремонт автомобиля обошелся в двести сорок пять песо, – сказал он и положил счет на диван.
Эстебан отсчитал двести сорок пять песо и бросил деньги поверх счета. Потом, после короткого пьяного размышления, он добавил к ним еще пять банкнот по двадцать песо.
