напротив. Совсем на край.
– Ага. – Руби улыбнулась, потирая глаза, чтобы прогнать сон. – Моя голова меня доконает, похоже, мне надо промыть кровь.
– А ты это делала – чистку крови? – спросила Пола, смеясь.
– Но не для того, чтобы снять похмелье. Крепкий кофе.
– Так и есть, я купила по специальному предложению, такой аромат, когда размалываешь зерна. Знаешь что – я ушла и забыла эти банки, которые вчера купила. Я оставила их у Деза в машине.
– Когда он их найдет, он завезет.
– Хорошая была ночь, особенно как мы вошли туда, прямо в начало очереди, очень важные гости вышибал. Не думаю, что всех, кто там стоял и ждал, это порадовало.
– Это было несправедливо, ага. Я об этом тогда не задумалась.
– Ну и что, я не против чуточку побыть привилегированно обслуженной. Ты помнишь, как мы гуляли с кузеном Джерри, Гари? Когда он взял нас с собой в «Медовый Чайник» как своих гостей, на мой день рожденья?
Руби все это прекрасно помнила. Гари был мошенником, у него была доля в одном ночном клубе за городом, в большом пошлом заведении рядом с резервуаром. Внутри все было шикарным, почему-то даже вышибалы казались одетыми лучше, чем везде, но расположение клуба было отвратительным, и музыка дерьмовая, джаз-фанк в худшем его варианте и говенное диско. С подачи Гари их обслуживали как королей, и пока это было в новинку, Руби веселилась, сидела на подиуме с бесплатной выпивкой, которую всю ночь приносили официантки, все бесплатно, по желанию готовые поставки наркотиков, но они не были теми женщинами, которые смотрят в зубы дареного коня, она, Пола и Доун, закончив работу – и до конца ночи, и Гари постарался, проверил, что они добрались домой, даже когда Доун, вроде бы в шутку, предложила сделать ему минет в благодарность за такую ночь. Он просто посмеялся, и погладил ее по голове, и сказал, чтобы они по этому поводу не переживали, как уважаемый бизнесмен он имеет легкий доступ к любому оральному сексу, который он закажет, спасибо большое, и это была та вещь, которая не совмещалась с Гари, его манерами, ему было трудно ввести в свой лексикон слова, которые он прочитал в словаре, самоучка и жулик с бриллиантами на воротнике, совсем другие предпочтения в одежде, которых она просто не понимала.
– Тебе было плохо, когда мы сели в машину, помнишь?
Руби кивнула и застонала от того, что тупая боль сдавила голову, отголоски прошлой ночи, она так не хотела, зубы в какой-то дряни, потому что, когда ночью она добралась сюда, она их не почистила, и зубную щетку она не захватила с собой, забыла, обычно она засовывает ее в свою сумку, или, если не берет сумку, то кладет ее в карман, а если нет кармана, она запихивает ее в лифчик, помнит, как-то раз она танцевала, уже хорошенько разгорячившись, и ее зубная щетка упала, закрутившись, между сотнями танцующих ног, и она ползала кругом, пытаясь ее отыскать, розовая щетка, которую она позавчера купила, и в итоге она ее схватила, а когда они возвратились к бару, Доун ее вытащила и размешала ей свой напиток, давясь от смеха, медленный коктейль, а они пили только водку, и на следующий день, когда она проснулась, ее розовая зубная щетка была вся в грязи, а самое ужасное было то, что этой щеткой она все-таки вычистила зубы, когда приехала домой к Доун, и от этой мысли ее чуть не вырвало, так что она стала думать о другом, представила их всех, сидящих на заднем сиденье в машине Деза прошлой ночью, они едят, с этим проповедником по радио, библейский голос прямо из Дикси мучает микрофоны и восхваляет Бога, стараясь, как может, вызвать в воображении дьявола, который раскладывает по тарелкам общественное здоровье, предостерегает, вечное проклятие и истязающие огни сомнительного ночного клуба, прямо рядом с центром Земли, глубоко внизу, где стены горячи как уголь, скалы дают отблески за крутящимся столом, когда этот хитрый маленький чудак накручивает воск, и у него воняет рог, два рога, которые стукаются друг об друга у него на голове, радиоволны на поверхности ловятся фундаменталистом, у которого нет чувства юмора.
Солнце вокруг и всюду, и из-за этого мысль об аде не производит должного впечатления, просто шутка о том, что Гари – звездный гангстер, Пола пьет из кружки с Покемоном, она тоже знает все эти названия, бойцов из мифологии компьютерного мира. Руби трет глаза и пьет кофе. Он крепкий и густой, как раз то, что ей надо. Она положила ногу на ногу, и ноги затекли, она и Пола сидят долгое время молча, наслаждаясь кофе.
– Девочкам надо было встать сегодня утром, – в конце концов произносит Пола. – Мне было плохо, когда я встала, но я сделала им завтрак и вовремя отвела их в школу, как хорошая мама. Моя мама рано ушла, и мне нужно было все это сделать.
Она рассмеялась и опустошила свою кружку.
– Я опять пойду залезу в постель, Руби. Ты ведь не против? С тобой все будет в порядке? Сделай себе тосты, если хочешь, хлеб на столе, джем в холодильнике, кукурузные хлопья в шкафу.
– Не беспокойся насчет меня.
Пола пошла обратно, к себе наверх, а Руби отправилась на кухню, сделала себе четыре тостика, потому что она была прожорливой коровенкой, намазала их медом, который она отыскала в холодильнике, рядом с джемом, а затем вышла в сад. Был прекрасный день, и она почувствовала себя лучше, слабость более или менее прошла. Снаружи, за дверью, стоял садовый шезлонг, и она поставила его, откинулась назад и ела свои тосты на солнце, долгие капли меда стекали на тарелку, она медленно прожевывала их и наслаждалась вкусом.
Ворона села на крышу дома, который находился за домом Полы, такая большая, что было понятно – это не ворон, когти вцепились в материал, когда она уселась на надувной детский бассейн внизу, пластик провис и медленно начал выпускать воздух, длинные пластиковые трубы, наполненные чьим-то дыханием, и она много раз это делала – надувала шарики, а после этого у нее побаливали челюсти. За домом напротив была клетка для кроликов, вне поля зрения вороны, солома рассыпана прямо по траве, которую надо бы давно уже подстричь, не сравнить с соседним домом, где трава была скошена прямо до земли, и она могла видеть все дома и сады с того места, где она сидела, и еще заборы, сделанные из проволоки. Пола могла бы много чего натворить в этом садике, если бы захотела, но она не любила возиться с землей, однажды попробовала посадить растение карри, которое ей дала мама, а потом забыла его полить.
Руби долго наблюдала за вороной, ее тело такое сильное и красивое, маслянистые перья сияют на свету, как будто вода, стекающая с утки – такое было впечатление, за исключением того, что ворона была более грубой птицей. Руби любила кормить уток вместе с мамой, в парке, селезни – красивые мальчики, черствый хлеб разбросан по воде и швыряется в этих простофиль, иногда прилетает стая чаек, и мама говорит, что на море надвигается шторм, утки крякают, когда хлеб промокает и раздувается в два раза больше.
Закончив в тостами, Руби резко поднялась и пошла внутрь за сумочкой, затем села снова в шезлонг и скатала отличный толстый комок, ворона повернула голову влево и вправо, может, рядом был хищник, она не знала, какой вид птиц охотится за воронами, во всяком случае, их здесь нет, нет ни орлов, ни ястребов, кружащих в небе, она знала, что говорят про ворон, говорят, что у них омерзительный характер и что они бьют клювом в головы других птиц, воруют яйца и обезглавливают цыплят. Они прячутся в засаде в вересковых кустах, открытый пейзаж, если только ты находишься снаружи и следишь за ними, ожидая самого худшего, то же самое, как в городе или мегаполисе, в любом месте, на самом деле, это все происходит внутри самого наблюдателя. Руби все это хорошо знала. Это способ видеть вещи. А здесь не было вересковых кустов, но, может, когда-то они и были, лет сто назад, ты не можешь этого знать, поколения ворон, слишком тупые, чтобы переселиться, приспосабливаются к тому, что все со временем меняется, лазают по мусорным ящикам и клюют еду. Лисам тоже здесь нравилось, она их видела, ей не хотелось думать о долбанных дьявольских птицах, вместо этого она с обожанием смотрела на форму и цвет вороны, на золотой мех лисы.
Руби прикурила сигарету и втянула в себя дым, еще дальше откидываясь в кресле, подставив лицо солнцу, как раз под нужным углом, и оно согревало ее руки и ноги. Она расслабилась, последствия прошлой ночи исчезли, кофе тает своими частичками у нее на зубах, Пола купила хороший кофе, он был дорогой, но хороший, стоил какого-то лишнего фунта, и тосты заморили червячка в животе, все начинало закипать, тонкие облака, сладкий воздух, ворона кидается сама на себя, размахивает крыльями с ленивой развязностью, хлопает и скрежещет, летя над домами туда, где стоят многоэтажки с их голубенькими оградками и белыми деревянными панелями, за крышами скрывается из виду.
