– А на чем? Наша машина в снегу буксует. Молли срывает с вешалки его одежду и начинает его туда спешно запихивать. И фальшивая улыбка с ее лица не сползает ни на секунду.
– А, тут всего-то четверть мили. А вернемся мы с папой на вездеходе, потому что сегодня он рано закроет магазин. Как тебе?
– Отлично!
Она застегивает молнию его куртки, и мы видим ее встревоженное лицо.
Шторм усиливается; становится непросто выдерживать напор снега… но никто не ушел от дома Марты Кларендон. Робби Билз подошел к Майку и Хэтчу. Пистолет все еще у него в руке, но на задержанном наручники, и Робби несколько успокоился и опустил ствол вниз.
Майк открывает заднюю дверь своей машины. Она оборудована для перевозки одичавших и больных животных. Пол – голая сталь. Между этим отсеком и задним сиденьем сетчатая перегородка. На стене пластиковая поилка с трубкой.
– Ты его туда хочешь? – спрашивает Хэтч.
– Разве что ты будешь сидеть с ним нянькой на заднем сиденье.
Хэтч просек ситуацию и говорит арестованному:
– Залезай.
Линож не залезает – по крайней мере, не сразу. Вместо этого он оборачивается на Робби. Робби это все равно.
– Помни, Робби, что я тебе сказал. Ад – это повторение.
Робби нервно заявляет:
– Он кучу наговорил какой-то ерунды. По-моему, он сумасшедший.
Линожу приходится сесть, скрестив ноги и пригнув голову, но это ему, очевидно, ничуть не мешает. Он все еще улыбается, руки в наручниках похлопывают по коленям. Майк закрывает дверь. И спрашивает у Робби:
– А откуда он знает, как тебя зовут? Ты ему сказал?
Робби прячет глаза:
– Не знаю. А вот что я знаю – что ни одному нормальному человеку не придет в голову убивать Марту Кларендон. Я с тобой сейчас поеду в магазин и помогу тебе все это выяснить. Надо будет связаться с полицией штата…
Майк перебивает:
– Робби, я знаю, что тебе это против шерсти, но придется тебе дать мне заняться этим делом. Робби ощетинивается.
– Я менеджер этого города – напоминаю на случай, если ты забыл. Я несу ответственность…
– И я тоже. И в городском уставе наши области ответственности четко разделены. Как раз сейчас ты нужен Урсуле в мэрии куда больше, чем мне в офисе констебля. Поехали, Хэтч.
Майк отворачивается от разъяренного менеджера.
– Слушай, ты! – орет ему вслед Робби. Устремляется за ним, и вдруг соображает, что теряет лицо перед дюжиной своих избирателей. Рядом стоит миссис Кингсбери, приобняв за плечи перепуганного еще Дэви Хоупвелла. За ними стоит Роберта Койн и ее муж Дик и смотрят на Робби с непроницаемыми лицами игроков в покер, что, впрочем, не может скрыть до конца их насмешливого презрения.
Робби останавливается и сует пистолет в нагрудный карман. И все еще с бешенством говорит:
– Слишком ты много о себе воображаешь, Андерсон!
Майк не обращает внимания. Он открывает водительскую дверцу вездехода, и Робби, видя, что они сейчас уедут, пускает последнюю стрелу из колчана:
– И убери плакат со своего проклятого манекена! Это не остроумно!
Миссис Кингсбери зажимает себе рот рукой, чтобы не хихикнуть. Робби не видит – наверное, к счастью для нее. Вездеход «Службы острова» трогается с места, вспыхнув хвостовыми огнями. Он едет вверх по улице, к магазину и находящемуся там офису констебля.
Робби стоит, ссутулясь, и все еще дымится. Потом оборачивается к группе людей на снежной улице.
– Ну? Чего вы тут собрались? Давайте по домам! Спектакль окончен!
И идет против ветра к своему «линкольну».
Молли с Ральфи едут в машине, и мы видим слева впереди огни, а еще – две качающиеся клетки для омаров.
– Ма! Вот магазин! Ура!
– Ура – это точно, – отвечает Молли. И сворачивает к парковке перед террасой.
Теперь, уже доехав, Молли понимает, что это было опасно… но кто мог думать, что так много снега выпадет так быстро? Она выключает мотор и позволяет себе на секунду расслабленно навалиться грудью на руль.
– Эй, мам? Что с тобой?
– Ничего, все нормально.
– Ма, ты меня выпусти, ладно? Я к папе хочу!
– Не сомневаюсь. – Молли открывает дверь.
Вездеход сворачивает налево и направляется к магазину сквозь густеющий снегопад. В машине Хэтч спрашивает:
– Майк, так что мы с ним будем делать?
– Приглуши свою громкость, – вполголоса говорит Майк. И у Хэтча сразу делается виноватый вид. – Позвоним в казармы полиции штата в Мачиасе – тут Робби был прав, – но в такой каше мы, пожалуй, вряд ли сбудем его с рук.
Хэтч бросает сомневающийся взгляд на окно, покрывающееся снежной шубой. Ситуация все сложнее и сложнее, а Хэтч – парень простой, и в сложностях не очень разбирается. Они продолжают разговор тихим голосом, чтобы Линож не услышал. Говорит Майк:
– Робби сказал, что там был включен телевизор. Я его слышал, когда мы с тобой были в холле. А ты?
– Поначалу слышал. Погоду передавали. Наверное, он его…
Хэтч замолкает. Он вспомнил.
– Слушай, Майк! Она же была лопнувшая! Трубка там лопнула ко всем чертям. И он не мог этого сделать, когда мы были в холле. Когда трубка лопается, она же бабахает! Мы бы услышали. – Майк кивает. – Наверное, это было радио…
Это почти вопрос, но Майк не отвечает. Они оба знают, что это было не радио.
Линож в своем загоне для скотины улыбается. Чуть видны кончики его клыков. Линож знает, что они знают… и как бы тихо они ни говорили, он их слышит.
Вездеход проезжает мимо парковки (автомобильчик, на котором приехали Молли и Ральфи, уже засыпан свежей шубой снега) и сворачивает на дорожку, ведущую в обход и в тыл здания.
Камера показывает нам с дальнего конца дорожки, как машина пробивается через снег, светя фарами. Она добираются до занесенного заднего двора, и камера отъезжает назад. Над ведущей на разгрузочную площадку дверью надпись:
ТОЛЬКО ДЛЯ ДОСТАВКИ
ВХОД В ОФИС КОНСТЕБЛЯ ЧЕРЕЗ МАГАЗИН
Туда и подъезжает машина, задним ходом подавая к двери. Для такой работы площадка вполне приспособлена – а Майку с Хэтчем есть чего доставить.
Они выходят и обходят машину с двух сторон. Хэтч опять нервничает, а Майк свои нервы держит под
