Экран мигнул, выстрелив знакомую заставку, и я привычно пробежала пальцами по клавиатуре:
«Здесь Стрела. Добрый вечер.»
Псевдоним ерундовый, но все лучше, чем собственные имя и отчество. Поговорила бы я со своим родителем относительно имен для девочек! Особенно тяжко было в детдоме, в первые годы. Умоляла переделать 'Эру' на 'Ирину', да где там! Привыкнешь, мол, детка, не помрешь! Детка не померла, но так и не привыкла. Увы, с тем, кто умудрился встретиться моей бедной маме треть века назад, уже не поговоришь. Последний раз можно было стать Ириной перед этой пятилеткой, но мерзавец-Пятый настоял на 'Эре'. В общем, он прав, подлинные документы надежнее. И все-таки, все-таки…
Секунды шли. Вот сейчас появится неизбежное: 'Здесь Пятый. Докладывайте.' В старых детективах были добрый и злой следователи. У меня куда хуже – начальник умный и начальник глупый.
Совсем глупый.
Дурак.
Я вздохнула, представив себе его лицо – никогда мной не виденное. Наверно, ему за пятьдесят. Солдафонские складки у щек, маленькие злые глазки – и фуражка. Все равно какая. Фуражка ему необходима – для поддержания единственной извилины. А может, он женщина? Старая злая баба – с точно такими же складками и тоже в фуражке?
Пальцы сами собой набирали слова личного кода, ровные строчки уходили куда-то в черную даль, и можно было на пару минут отвлечься, подумав о чем-нибудь хорошем. Только знать бы, что еще есть хорошего поблизости. Разве что помада в косметичке, и то, как по мне, она излишне яркая.
Кроме помады, ни о чем вспомнить не удалось, а время уже подходило к концу. Я нажала 'enter', посылая последнюю точку в неведомую даль, и настал долгожданный миг.
«Здесь Девятый. Добрый вечер, голубушка!»
Я перевела дух. Есть! Есть Бог на свете! Девятый! Как хорошо!
Девятый – я бы, наверное, в него влюбилась, будь мой босс помоложе. Конечно, я его никогда не видела, даже на фотографии. Сколько ему лет, я тоже понятия не имею, но он как-то обмолвился о внуках. У него их двое – девочка и мальчик. Наверное, Девятому за семьдесят. Каждый раз я представляю себе его этаким добрым дедушкой – седым, улыбающимся, с уютными домашними морщинками. Смешно: руководитель сверхсекретной службы, названия которой не знают даже сотрудники – и добрый дедушка. А все-таки хорошо, что он есть, Девятый! И хорошо, что черти куда-то отправили Пятого, хотя бы на этот вечер.
'Добрый вечер, – пальцы вновь забегали по клавиатуре. – Ожидаю с трепетом.'
'И это правильно, – мигом появилось в ответ. – Подчиненный обязан быть трепетен, причем вид должен иметь бравый и придурковатый, дабы своим раздумьем начальника не отвлекать. Готовы?'
'Готовы?' – означало, что сейчас я получу очередную порцию задания. За эти пять лет я так и не смогла понять: кто мне их готовит. Стиль коротких приказов не походил ни на солдафонскую простоту Пятого, ни, конечно, на привычную манеру того, с кем я сейчас говорила. Кто-то третий? Супербосс, какой-нибудь Первый-в-Кубе?
Ага. Вот! Уже есть.
'Сотруднику Стрела. На ваш N 254:
1. Выражаем благодарность за проведенную работу по Молитвину. На ваш счет уже переведена премия в размере 2N.
2. Поручаем Вам дальнейшую разработку Молитвина, причем настоятельно просим форсировать операцию. Можете просить любую помощь, она Вам будет оказана.
3. Ввиду изменившихся обстоятельств просим быть готовыми к экстренной эвакуации в любой момент. Сигнал будет послан по каналам 'С' и «Проба».
N 841.'
Обычно я запоминаю подобные послания с первого раза. Учили! Это ведь не кодовая таблица, которую, в принципе, тоже следует запоминать с первого раза. Но сейчас дело продвигалось туго. Не обрадовала даже внеочередная премия. Если начальство 'настоятельно просит' – значит, что-то случилось. А уж 'изменившиеся обстоятельства'…
'Осознали?' – мигнул экран, и я облегченно вздохнула. Сейчас спросим. Собственно, для этого и нужен «живой» контакт. Правда, Пятый на все вопросы лишь советует внимательнее перечитать приказ…
«Что означает пункт третий?»
'Многое, – сообщили равнодушные буквы. – Прежде всего, федеральный центр в ближайшее время может ужесточить политику по отношению к Объекту. Случаи хищений газа и энергии, равно как скачивания информации, стали хроническими. «Железнодорожники» вновь оживились. В последнее время зафиксирована деятельность еще трех преступных группировок, опирающихся на Объект. Позиция местных властей вам известна, поэтому федеральный центр склонен перейти к более жестким мерам.'
«Насколько жестким?» – переспросила я, чувствуя: дело и вправду становится серьезным.
«Крайне жестким. К сожалению. Поэтому вам и советуют поторопиться. Можете просить, что угодно, включая боевого слона.»
'Мне не нужен слон! – воззвала я в отчаянии. – Мне нужен кто-то, способный разобраться в творящемся здесь кошмаре! Допустим, я найду Молитвина. О чем мне с ним говорить? Я – оперативник, а не теоретик! Скажите, там, наверху, мои донесения читают? Хотя бы иногда? '
