случай? – Кукольник кивнул сам себе и продолжил, обращаясь к игрушке на столе:
– Жандармы заботятся только о гражданах Л'Мораи – нормальных людях, а не об уродах.
– В следующий раз я буду об этом помнить.
– Конечно, будешь. Нам надо решать проблемы Карнавала самим. Борго убили, ты знаешь это не хуже меня… Возможно, его убил нормальный человек. Нам никогда не добиться справедливости от жандармов или судей. У них есть толстая книга законов Л'Мораи. Тебя могут посадить в тюрьму только за то, что ты нахмуришься вслед свободному гражданину. Но уроды – не граждане, а значит, убить урода – не преступление.
Мария вздохнула, складывая руки на груди.
– Ты что – предлагаешь убить для ровного счета горожанина?
– Нет, – ответил он, смеясь, наконец выпуская фигурку из рук. – Я придумаю, что делать. Артистов больше не будут убивать.
Мария наклонилась вперед через стол.
– Дай мне потрогать твои руки, Кукольник.
Неуловимым и быстрым движением отодвигая куклу, человек вложил свои когтистые руки в ладони слепой. Ее нежные пальцы сомкнулись в нежном прикосновении к его грубой коже.
Хорошо.
– с нервным смешком констатировала она. – У тебя все пальцы на месте.
– А у твоего убийцы – нет? – спросил Кукольник, убирая руки.
– Моркасл сказал, что на всех отпечатках левой руки убийцы не хватало указательного пальца, – просто ответила Мария. – Я рада, что это не ты.
– А какие еще улики уничтожил жандарм?
– След ботинка с какой-то пылью, – ответила девушка. – Да, а еще я бросила ему в спину нож и оцарапала от правого плеча до левого бедра. – Она провела прямую линию по столу и задела куклу. Мария успела схватить фигурку до того, как Кукольник убрал ее, и тут же нахмурилась. Собеседник девушки издал короткий сухой смешок, а Мария кинула ему игрушку со словами:
– Оставь свою магию для невежд, мсье Сиен.
Его дрожащая от ярости рука накрыла ее ручку.
– Я хозяин этого Карнавала, дорогая. Не переходи мне дорогу!
Пара рук, узких и костлявых, опустилась на плечи Марии. Она чувствовала, что Кукольник по-прежнему крепко держит ее руки, и поэтому испуганно спросила:
– Кто?…
– Ты нужна мне, Мария, – раздался голос Гермоса. Великан убрал свои руки-грабли и поднял девушку со стула.
Мария попятилась и прижалась к его худому длинному телу.
– Мне надо идти, мсье, – быстро бросила она Кукольнику.
– Помни, что я тебе сказал, – прорычал он.
Гермос пробормотал «до свидания» человеку в черном плаще и, обняв Марию, стал вместе с ней пробираться на улицу. На каждый его шаг она делала два коротеньких шажка, но он крепко держал ее за руку, чтобы не потерять. Они были почти у двери, когда Гермос наклонился и прошептал:
– Тебя ищет Моркасл.
– Зачем? – едва слышно выдохнула Мария. – Что случилось?
– Еще одно убийство.
– Видите – следы ведут сюда, – сказал Моркасл, поднимая фонарь так, чтобы свет упал на влажную землю. Гермос склонился над последним заметным следом ботинка на дорожке, которая вела от сцены Панола и Банола. Следы уводили к изгороди Карнавала, где была выломана небольшая дыра, замаскированная ветками, дальше – за забором – следы терялись среди густой травы.
Мария прислушалась к ветру и повернулась к дыре.
– Он вышел здесь? – спросила она, кивая на разлом. – Л'Мораи в другом направлении. Здесь ничего нет.
– Ничего, кроме возможного убийцы, – мрачно отозвался Моркасл. Он отодвинул ветки, скрывавшие лаз, и выглянул наружу. Перед ним расстилался колышащийся серо-черный вереск, который покрывал холмы и перелески. Над ним на чернильно-синем небе яростно мерцали звезды.
– Думаешь, мы можем найти его? – громко удивилась Мария.
Моркасл вздохнул, снова закрывая лаз.
– Я не смог даже найти Панола и Банола. Может, я ошибся насчет знаков, которые нашел на сцене – поваленного стула, лужи крови… Но их нет ни в их палатке, ни в столовой, ни на арене.
Мария скрестила руки, покачивая головой:
– Они могли вернуться на Карнавал, но может быть, они умерли. Мы ничего не знаем точно.
– Может быть, убийца увел их в степь, – пробормотал Гермос, переступая с ноги на ногу. – Кин-са милосерден…
