– Вам лучше знать. Во всяком случае, младенец крепкий и уже достаточно крупный. Но загвоздка в том, что ваше тело слишком торопится произвести его на свет. У вас бывают схватки? Вы чувствуете какие- нибудь признаки приближения родов?
– Да, иногда… Но если полежать денек-другой, то все проходит. Правда, потом боль снова возвращается – когда я встаю и начинаю двигаться.
– Так было и раньше, когда вы носили других детей?
– Да. Если боль усиливается, Гьорсал дает мне целебное питье. Она говорит, что я не должна плакать и жаловаться, потому что это ослабляет тело и дух. И Ранальд с ней согласен. Он считает, что я сама во всем виновата: если бы я была сильной и здоровой, то не потеряла бы детей. Ах, я так хочу окрепнуть…
Микаэла не верила своим ушам.
– Что за глупости, Сорча! – воскликнула она. – Вы должны жаловаться, если вам что-то не по душе, и должны сделать так, чтобы Ранальд вас услышал! Я хочу, чтобы вы сейчас же легли в постель и не вставали до конца срока, потому что есть угроза преждевременных родов. Возможно, нам удастся их избежать, если вы будете поменьше двигаться.
– Как, лежать в постели несколько месяцев?! – переспросила пораженная женщина. – Но я не могу. Ранальд очень рассердится. Он и так злится на меня за то, что я не сумела родить ему наследника. В последний раз он даже грозился отослать меня домой, а себе взять новую жену…
Микаэла бросила на Сорчу сердитый взгляд, но воздержалась от комментариев.
– Милая, – сказала она как можно мягче, – у нас просто нет другого выхода. Вы должны постараться как можно больше отдыхать. Здесь есть какая-нибудь знахарка, которая могла бы готовить для вас лекарства?
– Есть одна на большом острове. Мы отправим к ней кого-нибудь из слуг, и она пришлет все, что нужно.
– Прекрасно. А теперь давайте я отведу вас в постель.
Микаэла помогла Сорче подняться и повела ее в спальню.
Дайрмид ждал, стоя у самого края утеса. Внизу кружили над морем крикливые чайки, на прибрежных камнях резвились и нежились на солнышке серые тюлени. Заслышав шаги, лэрд оглянулся – к нему подходил Мунго.
– Ну как? – спросил он своего верного слугу и друга.
Мунго развел руками.
– Я поговорил с капитаном Ранальдовой стражи, но он наотрез отказался пустить меня в амбары на первом этаже. Сказал, так распорядился хозяин, потому что, мол, в тех амбарах очень ценный товар – специи.
– Перец и гвоздика действительно дорого стоят, – нахмурился Дайрмид, – но только от кого их стеречь на наших богом забытых островах? Иди за мной! – решительно приказал он и быстрым шагом направился к неприметной боковой двери в стене замка.
За дверью начинался полутемный коридор, с одной стороны которого находилась казарма стражников, а с другой – овечий хлев. Дайрмид и Мунго пошли вперед, мимо казармы и хлева. По дороге им встретились несколько воинов Ранальда, которых появление в замке брата госпожи ничуть не удивило. Торопливо спустившись по ступеням, лэрд подошел к закрытой на засов двери амбара и оглянулся:
– Ступай в казарму, Мунго, и постарайся заговорить стражникам зубы. Рассказывай о чем угодно, смейся, валяй дурака, только чтобы никто из них не вздумал пойти проверить амбар!
Кивнув, Мунго отправился выполнять поручение, а Дайрмид, не без труда сдвинув тяжелый засов, открыл дверь, взял со стены факел и вошел в заветную кладовую своего родственника.
Ранальд оказался очень запасливым хозяином. Чего там только не было – толстые мотки веревок и канатов, оружие, конская сбруя, штуки блестящего разноцветного шелка и отменного льняного полотна, а также множество бочек, ящиков и мешков самого разного размера. Быстро сосчитав их количество, Дайрмид вынул из ножен кинжал и стал открывать бочки одну за другой. Осмотрев содержимое, он возвращал крышки на место.
У него всегда была отменная память на цифры, поэтому ему ничего не стоило сравнить запасы в кладовой с описью товаров, которую ему дал брат Артур. В нескольких бочках поменьше действительно находились пряности, в больших плескалось вино, судя по французским надписям – кларет и бургундское. Там же стояли фляги с оливковым и миндальным маслом.
Внимание Дайрмида привлек аккуратный штабель холщовых мешков в углу. Разрезав один из них, он подставил ладонь – на нее тонкой струйкой потекло чистое, светлое зерно. Горец внимательно посмотрел на него, понюхал и выругался сквозь зубы.
Послышался негромкий скрип двери – в кладовую вошел Мунго.
– Здесь достаточно припасов, чтобы набить все буфеты, платяные шкафы и арсеналы в Западных горах! – вполголоса сказал ему лэрд. – Большая часть товаров соответствует описи, которую мне дал Артур…
– Большая часть? – недоуменно перебил Мунго.
– Открой этот ящик и скажи, что ты думаешь о качестве ткани. А потом загляни вон в тот холщовый мешок.
Мунго начал с мешка. Несколько мгновений он рассматривал зерно, пересыпая его с ладони на ладонь, потом опустился на колени возле ящика и пощупал ткань.
– Английский лен английской выработки, – помрачнев, констатировал он. – И пшеница тоже английская!
– Да, Ранальд явно предпочитает не только английскую одежду, но и английский хлеб, – заметил Дайрмид. – Не слишком ли он любит все английское? Это опасное пристрастие! У него, похоже, налажена
