лишь делала вид, что умеет предсказывать будущее, а на самом деле была обычной шарлатанкой, способной лишь на то, чтобы гадать по яичным белкам? Или она хотела получить покровительство жены мормаера и потому решила помучить меня своими загадками? Но я не собиралась поддаваться на такие уловки.
Не спуская с меня глаз, она наклонилась ближе, так что я ощутила запах угольной пыли и чеснока. Она взяла мои руки в свои и, прижав свою ладонь к моей, закрыла глаза.
— Три мужа, — кивнула она. — Шесть раз ты будешь зачинать семя великого воина в своем чреве. И столько же раз, если не больше, будешь пожинать жестокое разочарование. — Она открыла глаза, которые вспыхнули как дна угля. — Ты вскормишь силу, и она родится на свет. Это — нелегкий путь.
— Я не понимаю… — промолвила я, хотя, казалось, уже начинала догадываться.
— Передай это предостережение своему мужу. Я уже говорила ему, и все же передай еще раз. Да будет осторожен сын воина, чья пролитая кровь сделает его королем.
Я не могла отвести от нее взгляда. Она развернулась, и ее плащ взвился вверх, как черная воронка, так что я невольно попятилась, испугавшись, что меня затянет этот выход в иной мир.
Я ничего не стала передавать Макбету и рассказала обо всем лишь Биток.
— Ерунда! — заявила она. — Старая Уна преследует недобрые цели. Макбет и его люди убили ее сыновей. Не обращайся к ней больше. Мне она тоже солгала. Остаться незамужней! Конечно, я выйду замуж. Неужто тихоня Элла меня опередит? — Она закатила глаза.
Так что вне зависимости от того, правду или ложь говорила Уна, ни я, ни Биток не желали прислушиваться к ней. Разъяренная тем, что надумала обращаться к безумной, обиженной моим мужем, и раздраженная тем, что позволила ей себя запугать, я твердо вознамерилась выкинуть из головы ее пророчества и даже вынула из одеяла хрусталь, подаренный ею в день крестин Лулаха. На следующее утро, в День Всех Святых мы с Биток на рассвете вышли из Элгина и отправились на дальнее поле. Ангус с изумлением взирал на то, как мы выкопали с ней яму и положили в нее хрусталь.
— Завали его камнем, — сказала Биток, — чтобы он никому не мог принести зла. Что если старая ведьма его заколдовала или наложила на него злые чары? С тех пор как он оказался в твоем доме, тебя преследуют несчастья. Хотя с твоим сыном все было в порядке, — добавила она. — И все же, кто знает. Эта ведьма хочет, чтобы ты боялась будущего.
Я завалила хрусталь огромным камнем и вознесла молитву всем святым, особенно святой Бригиде и святому Колумбе, чтобы они хранили моего сына, мою родню, меня саму и тех, кому еще предстоит появиться на свет. Перед тем как уйти, я нарисовала в воздухе тройную спираль, а Биток плюнула на землю.
— Вот так, — промолвила она. — Больше никто из нас не станет обращаться к недоброжелательным пророкам.
Мы с Макбетом и еще несколькими гостями ужинали морозным вечером в конце ноября, когда в зал вбежал молодой слуга, так что дверной полог взлетел за его спиной.
— Всадники! — еле переводя дыхание, объявил он, указывая на окно. — Стража говорит, что они едут под львиным стягом короля.
Побросав лепешки и остывающий суп, мы ринулись к воротам, оставляя маленькие облачка пара при каждом выдохе. Я не могла себе представить, зачем королю Малькольму потребовалось ехать так далеко на север без предупреждения, но не сомневалась в том, что его визит не сулит нам добра.
Гонец въехал в крепость в сопровождении полудюжины воинов. Он вручил Макбету свернутый пергамент и спешился:
— Дункан Мак Крайнен шлет тебе это, господин.
Макбет развернул послание и принялся его читать.
Кроваво-красное солнце скрылось за вершинами гор, и холодная тьма опустилась на землю. Макбет поднял голову:
— Король Малькольм убит. Во время схватки при Гламисе.
— Да упокоит Господь его душу, — непроизвольно пробормотала я. — А Дункан?
— Теперь он король, — и Макбет передал мне пергамент.
Я начала разбирать текст, написанный на латыни, а Макбет подошел к гонцу. Воины уже спешились и с мрачным видом стояли во дворе.
— Добро пожаловать, — промолвила я и, когда Биток повела их в зал, чтобы накормить супом и напоить элем, вновь повернулась к Макбету: — Что еще ты узнал?
— Малькольма зарезали неподалеку от его крепости в Гламисе. — Это место располагалось между Файфом и Мореем на территории Ангуса.
— Кто это сделал? — с тревогой спросила я, когда мы уже двинулись в сторону крепости.
— У него было много врагов, Ру, — ответил Макбет. — Так что, точно так же, как в случае с Боде, вряд ли мы узнаем, кто именно. Похороны и коронация Дункана в Сконе состоятся в конце недели. Дункан рассчитывает, что я буду сопровождать тело деда на остров Ионы, где находится усыпальница королей скоттов. Ты можешь не ездить, — добавил он. — Ты не обязана присутствовать, к тому же у тебя есть справедливая обида на Малькольма.
Я ощутила прилив жалости. Ведь убили не короля и врага, а обычного старика. И будучи госпожой Морея, я не могла опускаться до низменных обид:
— Я поеду в Скон вместе с тобой.
Он кивнул:
— Очень хорошо. Можно сесть на ладью и подняться по Тею до Скона. Так мы сэкономим время и тебе не придется утруждать себя верховой ездой.
Мы упаковали все необходимое и на следующий день отбыли в сопровождении эскорта из пятидесяти человек. Биток отправилась со мной. А Элла и Мэв остались приглядывать за Лулахом. У причала мы взошли на борт ладьи, ибо там всегда стояло несколько судов на случай, если мормаеру понадобится куда-нибудь ехать.
Там же нам сообщили, что у берега было замечено несколько военных судов викингов.
— Это Торфин, — сказал Макбет, когда мы остановились у мачты, глядя на безграничное пространство серого моря. В тот момент мы не могли различить эти судна, но капитан уверял, что еще утром они дрейфовали неподалеку от берега. — Торфин поутих на время, — продолжил Макбет, — но теперь, когда древний, покрытый боевыми шрамами лев Альбы исчез, викинги захотят узнать, что здесь делается. Разрушитель Малькольм в течение многих десятилетий жег огнем и мечом как саксов, так и норвегов. Иногда лишь слухов о его свирепости было достаточно, чтобы никто из них не пытался вторгнуться в пределы Шотландиии.
— А теперь? — Я посмотрела на мужа.
— А теперь вороны начнут собираться, чтобы посмотреть, из какого теста сделан Дункан.
— Старого боевого коня подкосили неподалеку от его собственных королевских владений, — сообщил нам Константин. Мы поднялись от причала в Сконе к церкви, стоявшей на холме, где нас встретил архиепископ. — Нападение было внезапным и неожиданным. В ноябре рано темнеет, и это благоприятствует совершению убийств и грабежей. До сих пор не известно, кто на него напал.
— Возможно, мы никогда этого и не узнаем, — ответил Макбет. — У него легион врагов и родичей.
Константин передернул плечами:
— Я уже слышал имена, которые здесь упоминались, и хочу предупредить тебя, что среди них было твое. Говорят, что твоя жена заставила тебя отомстить за свою родню из Файфа, и ты согласился.
Я открыла было рот, но Макбет бросил на меня хмурый взгляд:
— Те, кто нас знают, понимают, что это не так. А что думают остальные — неважно.
Константин кивнул:
— И те, кто говорит о госпоже Грюаде, одновременно заявляют, что женщина, особенно такая молодая и воспитанная, как дочь Боде, не способна на это.
