Она кивнула.
– Только идут в противоположном направлении. И это еще не все. Пойдем, сам увидишь.
Он облегчился в туалете и поспешил вниз. Том и Алиса стояли у двери на крыльцо, обняв друг друга за талии. Увидеть их с улицы не могли. Небо затянули облака, и крыльцо дома Тома оккупировали тени. Да и на Сейлем-стрит остались лишь несколько человек. Остальные уже ушли на запад, не бегом, но достаточно быстрым шагом. Группа из четверых прошла мимо, шагая по телам и мусору, оставшемуся после обеда на ходу: бараньей ноге, теперь обглоданной до кости, разорванным целлофановым пакетам, картонным коробкам, огрызкам фруктов и овощей. За ними следовали шестеро, крайние шли по тротуару. Они не смотрели друг на друга, но, тем не менее, идеально держали строй, и когда проходили мимо двери на крыльцо, казалось, что идет один человек. Только тут Клай понял, что даже руки у них движутся синхронно. Потом появился юноша лет четырнадцати. Он хромал, издавал нечленораздельные звуки, похожие на коровье мычание, старался не отстать еще больше.
– Они оставили мертвых и потерявших сознание, – поделился Том своими наблюдениями, – но помогали тем, кто шевелился.
Клай поискал взглядом беременную женщину и не нашел.
– Миссис Скоттини?
– Ей они помогли, – подтвердил Том.
– То есть они снова ведут себя, как люди?
– Как бы не так, – покачала головой Алиса. – Один из мужчин, которому они помогли, все равно не мог идти, но после того, как он пару раз упал, одному из парней, которые его поднимали, надоело изображать бойскаута, и он…
– Его убил, – закончил предложение Том. – Не руками, как Джордж. Зубами. Разорвал шею.
– Я поняла, что должно произойти, и отвернулась, – сказала Алиса, – но все слышала. Он… взвизгнул.
– Не волнуйся, – Том мягко сжал ей руку. – Не волнуйся.
Теперь улица практически полностью опустела. Появились еще двое. И пусть они держались рядом, оба так сильно хромали, что синхронности в движениях не наблюдалось.
– Куда они идут? – спросил Клай.
– Алиса думает, в какое-нибудь убежище, под крышу, – в голосе Тома слышалось волнение. – Хотят добраться туда до наступления темноты. Возможно, она права.
– Но куда? Куда они идут? Вы не видели, чтобы они заходили в дома этого квартала?
– Нет, – ответили оба.
– Они не все вернулись, – добавила Алиса. – Во второй половине дня по Сейлем-стрит прошло гораздо меньше народу, чем утром. Так что многие остались в центре Молдена или пошли дальше. Возможно, их тянет к общественным знаниям, скажем к спортивным залам в школах.
Школьные спортивные залы. Клаю это определенно не понравилось.
– Ты видел тот фильм, «Рассвет мертвых»?[58]
– Да, – кивнул Клай. – Ты же не собираешься сказать, что кто-то разрешил тебе его посмотреть?
Она посмотрела на него, как на чокнутого. Или старика.
– У одного из моих друзей этот фильм был на ди-ви-ди. Мы его смотрели еще в восьмом классе, – если судить по ее тону, в те самые времена, когда на дорогах еще встречался «Пони-экспресс»,[59] а по прериям бродили стада бизонов. – В этом фильме все мертвецы, ну, не все, но очень многие, когда просыпались, шли в торговый центр.
Том Маккорт вытаращился на нее, потом расхохотался. Никак не мог остановиться, смеялся так, что ему пришлось опереться о стену, и Клай подумал, что лучше закрыть дверь между крыльцом и холлом. Никто не мог сказать, как обстояло дело со слухом у этих существ, которые брели по улице, но он помнил, что слух у безумца-рассказчика в рассказе Эдгара По «Сердце-обличитель» был очень даже хорошим.
– Да, шли, – Алиса стояла, уперев руки в бедра. Крошечная кроссовка болталась из стороны в сторону. – Прямиком в торговый центр, – Том уже не мог контролировать себя. Колени подогнулись, он начал медленно сползать по стене, хохоча в голос, размахивая руками.
– Они умерли… – он жадно ловил ртом воздух, – …и вернулись… чтобы пойти в торговый центр. Господи Иисусе, знает ли Джерри Ф-фолуэлл…[60] – вновь приступ смеха, слезы потоком текли по щекам. Но он сумел взять себя в руки, чтобы закончить. – Знает ли Джерри Фолуэлл, что небеса – это торговый центр Ньюкастла?
Начал смеяться и Клай. Последовала его примеру и Алиса, хотя Клай думал, что она злится, поскольку ее информацию о поведении зомби встретили не с интересом, даже не улыбкой, а гоготом. Однако, когда люди смеются, трудно к ним не присоединиться. Даже если ты злишься.
Когда смех практически стих, Клай добавил, возвращаясь к вышесказанному: «Если небеса совсем не похожи на «Дикси»,[61] я попасть туда не хочу».
Они снова рассмеялись, все трое. А потом Алиса, еще не отсмеявшись, сказала: «Если они ходят стадом, а на ночь забираются в спортивные залы, церкви и торговые центры, люди смогут косить их из пулеметов сотнями».
Клай перестал смеяться первым. Потом Том. Посмотрел на нее, вытирая влагу с аккуратных усиков.
Алиса кивнула. От смеха на ее щеках затеплился румянец, и она продолжала улыбаться. И в этом момент из просто симпатичной девушки превратилась в писаную красавицу.
– Может, и тысячами, если они все скопятся в одном месте.
– Господи, – Том снял очки, начал их протирать. – А ты девушка серьезная.
– Это выживание, – буднично ответила Алиса. Посмотрела на кроссовку, привязанную к запястью, на мужчин, снова кивнула. – Мы должны устанавливать закономерности в их поведении. Сбиваются ли они в стаю и когда сбиваются, собираются ли на ночь в одном месте и где собираются. Потому что, если такие закономерности удастся зафиксировать…
18
Клай вывел их из Бостона, но теперь, двадцатью четырьмя часами позже, когда все трое покидали дом на Сейлем-стрит, командование, безусловно, перешло к пятнадцатилетней Алисе Максвелл. И чем больше думал об этом Клай, тем меньше удивлялся.
Тому Маккорту хватало интеллекта, но вот лидером он никогда не был. У Клая были определенные лидерские задатки, но в тот вечер к достоинствам Алисы, помимо ума и желания выжить, прибавилось еще одно: она уже оплакала своих близких и начала двигаться дальше. А вот мужчины, уходя из дома на Сейлем-стрит, понесли новые потери. У Клая разыгралась сильнейшая депрессия, вызванная, как он поначалу подумал, решением (очевидно, неизбежным) оставить портфель в доме Тома. Но потом, по ходу ночи, он осознал, что истинная причина – страх перед тем, что могло его ждать в Кент-Понд.
С Томом все было проще. Ему ужасно не хотелось бросать Рафа на произвол судьбы.
– Оставь дверь приоткрытой, – сказала Алиса, новая, более сильная Алиса, решительности у которой, похоже, прибавлялось с каждой минутой. – С ним все будет в порядке, Том. Пройдет еще много времени, прежде чем коты начнут голодать или мобилопсихи перейдут на кошатину.
– Он одичает, – Том сидел на диване в гостиной, выглядел стильным и несчастным в дождевике с поясом и трилби.[62]
– Да, это точно, – кивнул Клай. – Но ты подумай о домашних собаках, маленьких и огромных. Эти-то просто обречены на смерть.
– Он так давно жил у меня. Я взял его еще котенком, – он посмотрел на Клая, и тот увидел, что Том на грани слез. – Опять же, он приносил мне удачу. Я считал его своим талисманом. Он спас мне жизнь, помните.
– Теперь мы – твой талисман, – указал Клай. Ему не хотелось подчеркивать, что и он однажды спас
