– Анна имеет на это полное право. Она меня вырастила.
– Что случилось с вашими родителями?
– Мать умерла на следующий день после того, как родила меня, а отец – когда мне было четырнадцать.
– Анна воспитывала тебя одна?
– Да. Единственными нашими родственниками были бабушка и дедушка с материнской стороны, а они жили в Австралии.
– Сколько тогда было Анне? Восемнадцать? Девятнадцать?
– Двадцать. Она училась в художественном колледже, но после смерти отца бросила его и записалась на бухгалтерские курсы.
– Должно быть, это решение далось ей нелегко, – сказал Люк, отрезая кусочек бифштекса.
Эмили пожала плечами, но виноватое выражение лица выдало ее.
– Ей пришлось заботиться обо мне, поэтому она, получив диплом, нашла работу со стабильным заработком. – Она улыбнулась. – К счастью, работа доставляла ей удовольствие.
– Это самое главное.
– Я чувствовала себя ужасно из-за того, что ей пришлось многим жертвовать ради меня. Представляешь, как было бы ужасно, если бы Анна возненавидела свою работу? – Эмили содрогнулась.
– Должно быть, тебе тоже было очень тяжело.
– Я чувствовала себя обузой и не могла себе этого простить. Я многим обязана сестре. Господь воздал ей за ее доброту. Сейчас у нее есть любящий муж и двое замечательных сыновей.
– Им очень повезло.
– Я часто жалуюсь на то, что она вмешивается в мою жизнь, но не знаю, что бы я без нее делала.
Ее голос и взгляд были полны любви и уважения к сестре. На долю этих хрупких женщин выпали суровые испытания, но они выстояли, опираясь друг на друга, в то время как Люк справлялся со своими трудностями в одиночку.
Он сам выбрал такой путь. Поначалу одиночество помогало ему избегать жалости, а вскоре стало привычкой. Ему хорошо одному, не так ли?
– Что ты хочешь на десерт? – поинтересовалась Эмили с улыбкой, от которой его страсть вновь вспыхнула.
Люку хотелось слиться с ней в единое целое, но внезапно ему стало както неуютно в этом теплом, гостеприимном доме. Проведя рукой по волосам, он поднялся:
– Мне пора.
Сердце Эмили замерло. Он собрался уходить? Сейчас? После всего, что между ними было? Он решил от нее сбежать, едва закончив ужин? Похоже, ее мечтам о сексе перед завтраком не суждено сбыться. Лицо Люка вдруг стало непроницаемым. Ей было больно видеть, как он от нее отдаляется.
– В темноте моя грязная и рваная рубашка не привлечет внимания, – пояснил он.
– Конечно. Еще раз прошу прощения за то, что испортила ее.
Не слишком ли далеко она зашла, рассказав ему о своей жизни? Учитывая характер их с Люком отношений, это лишняя информация.
Эмили собрала посуду и задула свечу, пока Люк ходил в дом за рубашкой. «Он действительно собрался уйти», – с отчаянием подумала она, наблюдая за тем, как он застегивает оставшиеся пуговицы.
Только она хотела высказать все, что думает о его поведении, как он подошел к ней, обнял и поцеловал в губы:
– Сходи за зубной щеткой. Нижнее белье можешь не надевать.
Отчаяние тут же сменилось восторгом.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Если только у тебя нет других планов на выходные.
Эмили радостно улыбнулась:
– Вообще никаких планов. А у тебя?
– Мои планы только что изменились. Кстати, твоя подвеска до сих пор у меня.
– Ничего себе! – воскликнула Эмили, стоя у гигантского окна в его пентхаусе.
– Я думал, ты не любишь высоту, – заметил Люк.
Эмили покраснела.
– Это было давно.
Неужели она всего неделю назад приходила к нему в офис?
– Чего бы ты хотела? Вина или кофе?
– Кофе, пожалуйста. Я вижу вон там, в углу, некий прибор, настолько чистый, что им вряд ли когдалибо пользовались.
– Эта кофемашина готовит отличный эспрессо.
– Значит, ты ее включал?
– Нет. У меня есть чайник. – Он начал осматривать полки. – Гдето.
– Ты хоть чемнибудь пользуешься в этой квартире? – спросила Эмили, заметив, что все вокруг сверкает, как в магазине бытовой техники.
– Холодильником.
– Как долго ты здесь живешь?
– Три года, – пробормотал Люк, доставая кофе.
С тех пор, как овдовел… «Это понятно», – подумала Эмили, осматривая квартиру. Здесь все было именно так, как она себе и представляла. Белые стены, минимум мебели, блестящие паркетные полы, современная техника. Единственным намеком на личность хозяина были книжные полки, на которых вперемешку стояли военные мемуары, биографии известных людей и современные триллеры в потрепанных обложках. О покойной жене Люка ничто не напоминало.
– Твой кофе на столе.
– Спасибо. – Эмили заметила, что он смотрит на ее подарок, и добавила: – Отлично смотрится, правда?
Бирюзовая с красным ваза стояла в углу комнаты. Она оказалась единственной яркой вспышкой в блеклом интерьере. Эмили уже собиралась садиться в такси, но вдруг под воздействием какогото импульса развернулась и побежала в мастерскую за вазой.
Люк нахмурился:
– Да.
– Намного лучше, чем скорпион размером четыре на шесть футов.
– Но по стоимости не идет с ним ни в какое сравнение.
– Зато в такси она хорошо играла роль компаньонки. – Ваза, стоявшая на сиденье между ними, действительно походила на чопорную пожилую даму, охраняющую честь своей молодой госпожи.
– Так хорошо, что я не мог к тебе прикоснуться, – заметил Люк, улыбаясь. – Мы обязательно это исправим, но сначала я верну тебе подвеску.
Когда он ушел, Эмили увидела на одной из полок фотоальбом. Немного поколебавшись, она достала и открыла его. В нем было много снимков Люка и красивой молодой женщины с вьющимися каштановыми волосами – скорее всего, его жены.
Больше всего ее поразило то, что на фотографиях Люк смеялся или улыбался. Выглядел счастливым и жизнерадостным. У Эмили сдавило грудь. Как добиться, чтобы он снова стал таким, как на фото?
– Вот возьми.
Эмили виновато посмотрела на Люка, боясь, что он разозлится, но его лицо было непроницаемым. Он просто протянул ей подвеску, которую она убрала в сумочку.
– Я заглянула в альбом. Надеюсь, ты не против? Какой она была?
– Красивой.
– Ты сильно ее любил?
