Ничего удивительного, что первым начал инсургент:
— Ну что, коллеги — не наигрались еще в солдатики?
Побелевшие костяшки пальцев оппонентов и сжатые челюсти послужили ему ответом. Даже понимая, что их специально пытаются вывести из равновесия нарочито грубым приемом, они все равно не смогли сдержать эмоции, поскольку были людьми военными, а не съевшими собаку на игре с намеками дипломатами.
— Вы понимаете, что своими действиями нарушили все законы и международные соглашения, и тем самым обеспечили себе как минимум пожизненный приговор за бесчеловечные методы ведения боевых действий? — неуклюже попытался контратаковать сидевший слева майор.
— С каких это пор население, в отношении которого осуществляется геноцид, стало признаваться стороной в военном конфликте? — насмешливо поинтересовался в ответ инсургент и устало прикрыл глаза, чтобы в следующий миг уколоть взглядом похлеще рапиры: — А если привлечь к ответственности всех виновных, то управлять и вовсе станет некому…
И с довольной улыбкой оглядел опять не смогших совладать с собой собеседников — хорошо хоть челюсть на пол никто не уронил, ограничились выпученными от удивления и неверия глазами — они хоть не дипломаты, но прекрасно поняли, что значит подобная фраза.
— Но почему? Вы ведь должны быть прекрасно осведомлены о текущем состоянии… — не, ну точно не дипломаты — кто ж такие вопросы задает? Впрочем, такая реакция была заранее просчитана.
— Потому что я, господа, трезво оцениваю и свои и Ваши возможности. Хотелось бы считать, что это именно нам удалось поставить вас в столь опасное положение, да-да, я в курсе, сколько часов осталось существовать вашей орбитальной группировке, если не будет снято наведение навигационной помехи, и сколько дней смогут воевать войска на поверхности без притока подкреплений и боеприпасов из метрополии. Но я должен смотреть правде в глаза — раком вы себя поставили практически сами, наша роль в этом хоть и ключевая, но очень невелика.
— Но…
— Да мы вас на первых порах переиграли, и дальнейшее развитие ситуации сулит тяжелые потери. Вот они-то меня и не устраивают. Коллега очень точно сказал про «бесчеловечность» наших методов — мы действительно готовились к ведению войны со стороной, несвязанной никакими договорами… И заметьте — в условиях почти полного отсутствия серьезных войсковых формирований, которые мы у метрополии никак вымолить не могли. Так что Вы, господа, появились тут очень вовремя, как ни цинично это звучит, и потому любые человеческие потери, без разницы какой из сторон, в дальнейшем считаю не приемлемыми.
— Бред! Война с зелеными человечками… — Не выдержал сидящий посредине подполковник и тут же заткнулся под ледяным взглядом.
— Позвольте напомнить, где мы находимся. Это другая планета, фронтир. Тут все выглядит несколько по-другому, чем из мягкого кресла на Земле. — И дождавшись смущенного кивка, продолжил: — То что на Прерии периодически проявляется активность Чужих — факт доказанный и неподлежащий сомнению. Я вообще удивлен, что они не поучаствовали в произошедшей заварушке.
И обежав взглядом собеседников, двое из которых таки не совладали с контролем над нижней челюстью и теперь имели вид весьма глупый, грустно кивнул своим мыслям:
— Ага, значит-таки поучаствовали… Ну что ж, тогда тем более надо как можно скорее заканчивать эту возню в песочнице, а то придет взрослый дядя и… — на всех присутствующих будто ледяным ветром дохнуло от понимания насколько тонка та грань, за которую они возможно уже заступили.
Но все присутствующие были людьми военными и долго предаваться мистике не могли по определению — миг осознания прошел, и переговоры продолжились.
— Все, что можно, чтобы Вам выйти из этой истории с минимальными потерями, мы сделали. Сейчас на Острове находится исполняющий обязанности представителя президента. И не надо морщится! — чуть повысил голос «инсургент» что-то рассмотрев на лицах через стол. — Я понимаю, что на верху власти сейчас едва закончивший школу пацан. И если б вы знали каких трудов стоило продвинуть столь удобную фигуру… Впрочем, это уже наши интимные подробности. Главное в другом — у этого пацана есть и формальные полномочия, и авторитет среди аборигенов. Это шанс, если сможете договориться. Так что приложите все усилия — второй такой возможности просто не получится организовать.
— Никто не собирался проводить никакой геноцид, просто из-за сбоя в компьютере по поверхности был нанесен удар… — Вдруг ни к селу ни к городу влез майор и тут же заткнулся под насмешливым взглядом.
— Браво. — Откинувшись на спинку стула, будто в театре, инсургент даже изобразил пару хлопков ладонями. — Мы, скорее всего, даже поддержим эту версию. Вот только… так уж вышло, что моя военная специальность как раз командир БЧ2, специализация — баллистик. Так что мне не надо рассказывать каких денег, а главное — времени, стоит составление программы наведения на цель. Чтобы планетарные бомбы, даже при свихнувшемся центральном вычислителе, посносили нафиг все сараюхи в дикой глуши — программы для этого должны быть написаны и внесены в его память заранее. А принимая во внимание, что это стоит подороже чем большая часть целей… Кстати о птичках — взгляд стал жестким, и опять отчетливо дохнуло холодом, — не стоит считать, что по результатам операции не будет проведено самого тщательного расследования. Сор из избы выносить и устраивать публичные судилища не будем, но… приниматься меры будут с учетом личного вклада каждого в дело защиты мира и спокойствия.
Стандартная официозная фраза в установившейся тишине прозвучала неожиданно зловеще.
Дверь в дом, где проходило совещание штаба сил самообороны, или сборище полевых командиров бандформирований — это смотря с какой стороны посмотреть, резко распахнулась, и наружу выскочил весьма крупный мужчина, прибывающий в крайней степени ярости.
— А вот… вам! Это моя делянка, и я там рулить буду! А кто на чужое место сунется, еще пожалеет! Сами б. ть проспитесь! У себя в хлеву командуйте, а в чужие дела не лезьте! — заорал он куда-то вглубь дома, потрясая кулаками, лицо от гнева стало темно-красным, казалось еще миг — и его хватит удар.
До того мирно кучковавшаяся во дворе охрана начала поудобнее перехватывать оружие и бросать настороженные взгляды по сторонам, прикидывая, кто за кого будет в случае возможного конфликта. Но мужчина повисшего взрывоопасного напряжения не заметил, проорав еще несколько фраз, в которых цензурными были только междометия, он со всей дури хлопнул дверью и метнулся через двор к стоявшему поперек деревенской улицы собственному коптеру. Чтобы под изумленными взглядами всех присутствующих, включая собственную охрану, которую он попросту забыл взять на борт, рывком бросить машину в небо — едва избежав при этом столкновения со столбом, и оборвав натянутые поперек дороги провода.
Выписывая в воздухе заметные кренделя, видимо упрек насчет «проспаться» имел под собой все основания, машина на бреющем понеслась в сторону недалеких гор, резко дергаясь в сторону от каждого встречного дерева — автоматика как могла исправляла ошибки пилота.
— Ну Битюг дает! Мать его…! — это пожалуй было самое цензурное выражение, которое прозвучало во дворе — остальные выражали свое отношение исключительно нецензурно.
Молчали только вышедшие следом остальные полевые командиры, да стоявший возле крыльца снайпер провожал машину глазом прицела. Едва Битюг появился на крыльце, он выхватил его из специального кармашка чехла своей винтовки и теперь увлеченно снимал все происходящее, будто обычной камерой. Не выпуская машину из перекрестия визора.
Едва коптер приблизился к первой сопке, ограждающей вход в ущелье, как снайпер незаметно двинул большим пальцем, переводя прицел из пассивной сьемки в активный режим. Рядом с изображением появились быстро меняющиеся цифры дальности и красный транспарант предупреждения — «Радиодальномер в непрерывном режиме! Высокая вероятность обнаружения противником! Не использовать в боевой обстановке!».
Где-то там радиатор на используемом как обычный силовой диод твердотельном реле поймал наводку и заставил его сработать «штатно» — разорвав цепь питания винтов. Очень уж удачное решение многих проблем (как всем известно «нет человека — нет проблемы»), что называется «пошло в массы».
