повторилось. И я попыталась, наконец, подняться с колен.
Парни придерживали меня с двух сторон. Невдалеке стоял внедорожник, туша кабана была накрыта брезентом, также как и то место, где погиб Камаль, Там, где последний раз видела Глеба не было ничего, лишь на траве виднелись темные пятна.
— Мы успели объехать по другой дороге, — пояснил Марат, — пока ты была без сознания. Услышали выстрелы…
— Думаю, на сегодня сафари закончено, — полуутвердительно произнес Моретти, — поехали домой, Ди.
Я кивнула. Марат вдруг нагнулся и поднял меня на руки, как маленькую.
— Я отнесу ее! — твердо сказал он кому-то.
Я беспомощно обхватила его за шею и уткнулась в широкую грудь, пахнущую какими-то цветами, потом и чуть-чуть алкоголем.
Поездка назад, на ранчо прошла как в тумане. Я, то приходила в себя, то снова впадала в полудрему и тогда мне виделись какие-то жуткие картины. Видела заплаканные лица Рыси, Леночки и Надюшки, но даже не могла их никак утешить и подбодрить.
Уже в коптере, куда меня тоже перенес Марат, я слабым голосом поинтересовалась, куда мы летим.
И поразилась своему равнодушию, услышав про дом на скале.
Как долетели, как я оказалась в своей новой постели в раздетом виде — это уже совсем осталось непонятным. Кажется в коптере, Серж сунул мне какую-то таблетку, наверное, она так подействовала.
Проснулась я поздно вечером, визоры показывали одиннадцать. На кресле встрепенулась и сразу подлетела ко мне Рысь.
— С добрым утром, — улыбнулась она. Мягкий свет залил мою новую спальню.
— Привет, а где все?
Рысь смущенно вжала голову в плечи.
— Все отказались тебя оставлять здесь одну, и я их разместила — кого куда. Ты не против? — затараторила она, — Я им говорила, что тут буду я и уже все хорошо, но они все равно…
— Все нормально, Оль, — мне так тепло стало внутри от ее слов, — я даже рада. А они уже легли спать?
Рысь помотала головой. И огорченно сообщила:
— Даже есть отказались без тебя, а я так старалась. Ждут. Моретти сказал, что ты в одиннадцать проснешься… Ой, и правда. Ты хочешь есть?
Ее вопрос был задан таким жалобным голосом, что я не могла ответить иначе:
— Умираю с голоду.
— Это хорошо, — она отвернулась и тихо добавила:
— Прости меня, Ди. Я должна была поехать с тобой.
— Оль, никто не знал, что так будет!
Девчонка отчаянно замотала головой.
— Ты не понимаешь! — с мукой в голосе произнесла она, но тут же забормотала. — Прости! Что это я… Набросилась… Прости, пожалуйста, я потом… так я пойду?
— Иди, — я кивнула, очень тронутая ее переживанием, чувствуя, что не заслуживаю такого отношения, да и утешать ее — нет пока сил. Самой бы прийти в норму. — Только приму душ и скоро буду.
— Мы подождем! — опустив плечи, Рысь вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.
Столкнувшись с Сержем прямо за дверью, я схватила его за футболку, наверняка слега ошарашив:
— Где эта камера?
— А! — он осторожно сжал мои кисти и, оторвав от футболки, стал нежно массировать в своими длинными пальцами. — У меня.
— Всё видел? — у меня опять появился комок в горле от его ласкового взгляда.
— Ди… Да, всё… почти. Ты умница, девочка.
— Серж, пожалуйста, я всё понимаю, но ты не мог бы… Может не будешь никому рассказывать? Я знаю, что это не профессионально, ведь я журналистка, но он же умер, он же даже хотел меня спасти… Прошу тебя!
— Ди! Спокойно, спокойно! Раз ты так хочешь, никто не узнает.
Он достал из кармана знакомую камеру на цепочке и протянул мне:
— Вот, держи, закрыл запись твоим личным кодом, прочесть и скачать не сможет никто. Заодно подарочек будет. Пригодится, может, когда-нибудь… Теперь ты немножко успокоишься, а? Но если желаешь, устроим маленький пожарчик. Как тебе?
— Не-е, — улыбнулась я, пряча подарок в карман брюк. — Пусть останется! Спасибо тебе! А где все?
— В столовой, где ж еще. Готовы уже съесть друг друга, дожидаясь тебя.
— Вечно ты шутишь, идем!
— Стой!
Я удивленно посмотрела в его ставшие очень серьезными глаза.
— Что?
— Поверишь ли, что я страшно виню себя в происшедшем?
Я молчала, опустив глаза. Похоже, все вокруг чувствуют себя виноватыми. Но что мог бы сделать Серж, или Рысь?! Простой оператор и девочка-пилот! Их наверняка убили бы первыми, а потом уже принялись за меня. Как хорошо, что никого из них не оказалось рядом!
— Поверю! Спасибо. Изменить все равно уже ничего нельзя. Лучше забыть! И… ты же всё видел… Тебя бы убили первым, разве нет?
Он вздохнул и помотал головой, но вслух согласился:
— Пожалуй, сеньорита. Грустно такое слышать о моих предполагаемых возможностях, но… как говорят русские… ай раджонэ. То есть — крыть мне нечем.
На этом наш разговор и закончился.
В столовой уже вовсю хозяйничала Рысь, накрывая на стол что-то очень аппетитное в красивых тарелках, исходящих ароматным паром.
Все были в сборе — и Марат, и Леночка с Егором, Степан Степаныч, который Викинг и даже Надюшка.
Мужчины дружно вскочили при моем появлении. Надо же, какие вежливые! Надо же, какие вежливые! Так бы и расцеловала, да только сомнительно, что правильно поймут…
Отступление первое: Тигр. Драный
— Привет Крайт! Слыхала — Тигру его симпатия подстрелила?
«Это он зря сказал…» Следом раздался двойной стук, который несведущему напомнил бы звук, с которым шар для боулинга сбивает кеглю. Сведущее же ухо мигом распознало картинку — в переборку только что влип, не сумевший сохранить равновесие десантник в защите восьмого класса — «Тортилла-2». Судя по раздавшемуся «Епст!» это был не успевший убраться с директрисы между докторшей и ее пациентом «ломовик» четвертого отделения, Аноа. Второй неудачник, долей секунды позднее встретившийся с переборкой с противоположной стороны коридора, от комментариев удержался и потому остался неопознанным.
— Тигр драный, если опять учудил — я с тебя сама шкуру сниму!!!
Упомянутый по полному прозвищу пациент задергался, малодушно пытаясь сменить укрытие, но это, само собой, не вышло — из манипуляторов стационарного медицинского комплекса вырваться удавалось