Ты говоришь это так, словно на мне нет ни единой царапины, – сказал он глухо, только сейчас заметив, что они перешли на «ты». – Между тем тебе известно, что это не так.
Он вытянул руку так, чтобы на нее упал свет луны, желая продемонстрировать часть глубоких царапин.
Юлианна ахнула и вскочила.
– Говорят, что это заразная болезнь… Я имею в виду ликантропию. Все дело в крови. Если его кровь смешалась с твоей…
Она не договорила. Схватив Казимира, она потащила его за собой прочь с пыльного и темного чердака. Казимир молча следовал за ней, наклоняя голову, чтобы не задеть перекрытия кровли. Юлианна не останавливалась. Они промчались по извилистым и запутанным коридорам усадьбы, то и дело сворачивая то влево, то вправо, и наконец спустились по лестнице, ведущей в подвал.
Здесь, перед дверьми небольшой комнаты, Юлианна сняла со стены фонарь и сказала решительно:
– Необходимо очистить твои раны.
Она вошла в двери, все еще таща его за собой.
Внутри комната оказалась оклеенной темно-красной бумагой, а вдоль стен темнели многочисленные полки и темные шкафы с выдвижными ящиками и фарфоровыми ручками. Свет фонаря отражался от бесчисленных стеклянных кувшинов и банок, которыми были заставлены полки. На шкафчиках стояли странные приборы, сделанные из фарфора и почерневшей меди. В центре комнаты стоял тяжелый приземистый стол, а холодный каменный пол скрывался под испещренным подозрительными пятнами ковром. В одном из углов, вделанная в сложенную из кирпичей опору, виднелась странная железная бочка.
– Что это? – с удивлением спросил Казимир. – Неужели Зон Кляус был еще и колдуном?
Юлианна, почти совсем успокоившись, улыбнулась ему:
– Нет, это комната лекаря. Она принадлежит алхимику Рихтеру.
Юлианна подтолкнула юношу к столу и заставила сесть.
– Алхимику? – с подозрением переспросил Казимир.
– Да, – кивнула Юлианна, разводя в металлической бочке огонь. – Алхимики верят, что порошок высушенного растения или части животных помогают людям вылечиться. Они, конечно, не такие искусные врачеватели, как жрецы, но дядя не очень-то любил последних.
Казимир, сидя на столе, неуверенно улыбнулся. Юлианна зажгла еще несколько ламп и повернулась к нему.
– Не бойся. Я хочу только промыть и перевязать твои раны.
Лицо ее вдруг омрачилось.
– Вдруг эта плохая кровь попала в твои раны? Придется присматривать за тобой, когда наступит следующее полнолуние.
Она подумала еще немного и неожиданно озорно добавила:
– Может быть, даже придется надеть на тебя наручники.
Казимир деланно рассмеялся, хотя по спине его пробежал холодок. Юлианна тем временем налила воды в чайник и поставила его на железную бочку. Потом она подошла к юноше.
– Покажи мне, где твои раны.
– Только на руках и на плече, – осторожно ответил Казимир.
– Мне нужно осмотреть их, – сказала Юлианна, осторожно спуская с его плеч изорванную накидку, жесткую от засохшей крови. Наконец ткань соскользнула, и Казимир затянул ее вокруг пояса. В комнате было прохладно, и он весь покрылся «гусиной кожей».
Теплые пальцы Юлианны скользнули по первому из пяти длинных шрамов, который начинался на плече, пересекал лопатку и спускался чуть не до крестца. Она даже подняла повыше фонарь, чтобы лучше рассмотреть их.
– Странно, – растерянно сказала она. – Крови много, а рубцы как будто совсем не глубокие.
Казимир снова вздрогнул. «Конечно, они не глубокие, – подумал он. – Я вылечился, когда превращался в волка и обратно. Необходимо отвлечь ее».
– Как ты думаешь, что мне делать со всеми землями, которые теперь стали моими?
– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка не отрываясь от работы.
– Для начала я хотел бы построить новый сиротский приют, – объяснил Казимир. – Кроме того, я уже объявил веру в Милила, государственной религией.
– Ох, – воскликнула Юлианна, продолжая заниматься своим делом. – Ты хочешь спросить, какие реформы следует провести в первую очередь?
Она обернулась и, взяв с печки закипевший чайник, налила воды в небольшую миску, которую поставила на столе за спиной Казимира. Почувствовав кожей спины поднимающийся из миски горячий пар, Казимир вздохнул.
– Да, – отозвался он. – Как лучше всего помочь бедным?
– Хороший вопрос, – неожиданно сухо сказала Юлианна, поднося мокрую тряпицу к его спине. – Трущобы Гармонии не годятся даже для бродячих собак.
– Гм-м-м… – Казимир внезапно выпрямился. – У меня, кажется, есть идея, – сказал он. – Мы поможем бедным при помощи песен.
