– Ты боишься быть Мейстерзингером? – спросила Юлианна, и ее голос прозвучал чуть более уверенно. Повернувшись к окну, она глубоко вздохнула:
– Ты прекрасно справишься. Ты уже начал восстанавливать храм Милила, начал подготовку к празднику Урожая, и ты предотвратил попытку переворота. Когда ты поправишься, никто не сможет тебе помешать.
Казимир поднес ее пальцы к губам и поцеловал. Затем он улыбнулся и посмотрел Юлианне в глаза.
– Ты помнишь наш первый настоящий поцелуй?
– Да, – кивнула она, выдергивая пальцы из его руки. – На балконе Хармони-Холла, в ту ночь, когда сгорел приют…
– Удивительно, – пожал плечами Казимир. – Я никак не могу припомнить как это было. Может быть, мы могли бы его повторить?
Юлианна молча склонилась над ним. Осторожно прикасаясь рукой к его раненому плечу, она запечатлела на его губах легкий поцелуй. Прикосновение обожгло ее как огонь, несмотря на то что в комнате и так было жарко. Рука Казимира скользнула по ее волосам, коснулась мочки уха и ласково погладила ее. Юлианна подняла голову и судорожно вздохнула.
В дверном проеме появилась чья-то призрачная фигура.
Юлианна ахнула и оттолкнула Казимира. Странная фигура продолжала стоять в дверях, глядя на них черными пятнами запавших глаз. Казимир сел на кровати и тоже посмотрел на дверь.
Это был Торис. Он был похож на труп и весь дрожал несмотря на жару и духоту. В слабом свете свечи его лицо мрачно белело в темноте, а глаза выглядели мрачно, серьезно и даже зловеще.
– Кас… – прошептал Торис.
Затем его глаза медленно закрылись и он стал падать на пол.
Казимир с проворством, какого в себе и не подозревал, выскочил из постели и ринулся к другу. Юлианна – за ним. Вдвоем они подхватили обмякшее тело и отнесли его обратно на кровать. Пока Казимир укладывал Ториса на мягкие полотняные простыни, Юлианна зажгла еще несколько свечей. Затем они, слегка задыхаясь, уселись в кресла рядом с кроватью мальчика.
– Очнись, Торис, – сказал Казимир и пощекотал мальчику пятку. – Очнись, прошу тебя.
Торис не шевелился, и Казимир вопросительно покосился на Юлианну.
– Проснись, Торис! – негромко окликнула его девушка, похлопав его по руке.
Впалые щеки Ториса понемногу розовели. Веки затрепетали, потом медленно открылись. Зрачки его глаз, однако, были расширены.
– Казимир? – голос Ториса походил на хриплый стон.
– Да, Торис, я здесь, – отозвался юноша наклоняясь вперед.
Торис вздрогнул. Несколько раз быстро вздохнув, он сказал:
– Отошли ее.
– Это Юлианна, она – наш друг, – вымолвил Казимир, удивленно всматриваясь в лицо мальчугана.
– Пусть она уйдет.
Юлианна уже поднялась, отодвигая кресло движением распрямляющихся ног.
– Я пойду… Лучше будет, если я сделаю, как он хочет.
Она обогнула кровать и вышла, на лице ее было ясно написано смятение.
Казимир посмотрел ей вслед, чувствуя подкативший к горлу комок. Когда шаги Юлианны затихли в отдалении, он повернулся к Торису.
– Как хорошо, что ты очнулся, Торис.
– Закрой дверь, – холодно сказал Торис.
Не желая расстраивать друга или спорить с ним, Казимир встал и запер дверь. Возвращаясь в кресло у кровати, он слышал, как неровно и громко стучит его сердце. Усевшись, он с тревогой ждал, что Торис скажет дальше.
Голос Ториса был скрипучим и неприятно сухим.
– Как ты осмелился поцеловать ее?
Казимир скептически оглядел друга.
– Так вот оно в чем дело… – протянул он. – Ты ревнуешь.
– Как ты посмел целовать ее, зная, что ты такое?
Улыбка соскользнула с лица Казимира:
– О чем ты говоришь?
– Я видел тебя в «Кристаль-Клубе», – отозвался Торис, и в его голосе зазвучал гнев. – Я видел все, что ты сделал. Я знаю, что ты такое.
Казимир почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Руки его стали липкими и холодными.
– Что ты видел, Торис?
