— У всего есть название или имя. — Телик Терик говорит: — Вот меня как зовут?
Я улыбаюсь и говорю:
— Телик Терик.
— Спроси у мамы.
— Я знаю, как тебя зовут, — говорю. — Телик Терик. Я знаю.
— Нам с тобой предстоит многому научиться. — Телик Терик говорит: — Спроси у мамы, как меня зовут.
Я не совсем понимаю, зачем это нужно. Но иду к маме и спрашиваю.
— Я занята.
Я смотрю на нее, как она смотрит на лист бумаги.
— Мам, а что ты там пишешь?
Мама берет лист бумаги, скручивает его в трубочку и говорит:
— Том, иди посмотри телевизор.
Я возвращаюсь обратно в большую комнату. Смотрю на телик. Который Терик. И выключаю его совсем.
Вот моя комната. На двери написано мое имя — на листочке бумаги. Там написано… там написано… На самом деле там ничего не написано. Я все сделал неправильно.
Вот моя книжка. Она с картинками. На картинках — мультяшные зверики. Это самая лучшая моя книжка. Я ее всю раскрасил. Хотел выдрать картинки и повесить на стену. Но мама сказала — нельзя.
Вот мои рыбки. Они вырезаны из бумаги. Мы их делали в школе. Вырезали и клеили. А потом я принес их домой и повесил на ниточках. Вернее, их папа повесил. Папа — большой, очень-очень большой. Он работает на нефтяной вышке.
Вот моя пижама. В ней есть дырка, чтобы просовывать голову, и еще две дырки — для рук, и две дырки — для ног, и еще одна дырка, посередине, это чтобы доставать писуна, когда хочется писать.
Вот мой плюшевый мишка. Его зовут Клоун Подушкин Налог или просто Клоун Подушкин. Это мой самый хороший друг, самый лучший.
Суббота — такой день, особенный. Он не похож на другие, которые нормальные. В субботу я не хожу в школу, так же, как и в воскресенье, когда можно весь день сидеть дома и смотреть телевизор. Я в большой комнате. Включаю телик, спрашиваю у мамы:
— Мам, можно мне посмотреть телик?
— Нет. — Мама говорит: — Тебе пора собираться в школу.
— Но сегодня суббота.
— Сегодня понедельник. — Мама говорит: — Тебе надо в школу.
Она все перепутала. Сегодня не понедельник. Никакой не понедельник. Сегодня суббота. И уже даже не утро, уже заполдень. Заполдень — это когда еще день, но уже скоро вечер. Я знаю. Бывает утро, бывает день, потом — заполдень, вечер и ночь.
— Мам, а ты почему так оделась?
— Как так?
— Ну, вот так. В это синее платье.
Мама смотрит на свое платье.
— Я всегда ношу только синее.
— Да. Но почему ты сегодня такая нарядная?
— Это весеннее платье. Сейчас весна. — Мама говорит: — Том, иди собирайся. А то опять опоздаешь в школу.
Иду собираться. Как велит мама. Сейчас понедельник, мама все правильно говорит. Я открываю свой шкаф, достаю школьные брюки, которые для школы, и надеваю их вместе с рубашкой, которая тоже для школы. Которая с короткими рукавами. Потом собираю портфель. Кладу учебник, тетрадку. Пенал, сделанный в виде космического корабля. Такого космического корабля, который с виду похож на пенал, только большой и летает в космосе.
Снова спускаюсь в большую комнату. Мама сидит, смотрит телик, хотя он даже не включен. Она говорит:
— Ты еще не ушел?
Я качаю головой.
— Иди скорее, а то опоздаешь.
Я киваю. Иду к двери, которая на улицу. И когда я уже собираюсь ее открыть, когда я уже нажимаю на ручку, дверь открывается сама. То есть не прямо сама: кто-то ее открывает снаружи. Кто-то заходит в прихожую. Это дяденька-молочник. Принес молоко. Я говорю ему:
— Простите, дяденька-молочник. Я очень спешу и уже не успею попить молока. И потом, сейчас даже не утро.
— Ну и ладно. — Дяденька-молочник смеется, проходит в дом и говорит: — А мама дома?
В школе все очень прикольно. Мы там делаем всякие штуки. Вырезаем и клеим поделки. Раскрашиваем картинки. Играем в игры с другими ребятами, девочками и мальчиками. В салки и догонялки. И еще в жмурки. И в поросенка посередке. И в море волнуется раз. И в где чей нос. Только такой игры нет, где чей нос. Просто я ее выдумал.
В школе прикольно, но только не в понедельник, который суббота. Я сижу на площадке, где мы обычно играем, когда на улице. Только сейчас я ни с кем не играю, потому что мне не с кем играть. Никого нет. Вообще никого. Потому что у всех суббота, а понедельник — только у меня…
— Ствол.
— Эй, Ствол.
— Ствол.
Это большие ребята из школы, которая для больших. Они не то чтобы совсем большие, ну, в смысле, не взрослые. Не такие, которые уже заканчивают учиться и идут на работу. Они только-только закончили школу для маленьких и перешли в ту, которая для больших. Но они все равно больше меня. Потому что я перейду в эту школу, которая для больших, только на следующий год. Их зовут Рыло, Тупняк и Стриженый. Тот, кого зовут Рыло, пинает мяч. Он пинает мяч мне и говорит:
— Хочешь с нами в футбол?
Стриженый говорит:
— Ага, хочешь с нами?
Тупняк говорит:
— Ага.
Я киваю. Я хочу с ними в футбол. В футбол — это зыко.
Рыло говорит:
— А что ты тут делаешь, Ствол? Сегодня же суббота.
Я говорю:
— Я пришел в школу. Сегодня суббота, которая понедельник. А в понедельник у нас уроки. Я пришел на уроки, учиться.
Рыло пинает мяч, пинает его в меня, то есть не прямо в меня, а в ту сторону, где я сижу, потом обводит его вокруг, останавливает и говорит:
— Ну, ты как хочешь, а мы пришли поиграть в футбол.
Стриженый говорит:
— Кто-нибудь, встаньте в ворота. — Он высокий, с такой смешной стрижкой: с одной стороны голова почти выбрита налысо, а с другой — длинные волосы. — Тупняк, встань в ворота.
Тупняк молчит, ничего не говорит. Он вообще редко когда разговаривает. Очень редко. Стриженый говорит:
— Ну, давай. Становись в ворота.
Ворота — не настоящие, а нарисованные. На забетонированной площадке. Тупняк смотрит на них. На ворота, которые нарисованы.
Рыло говорит:
— Пусть Ствол встанет в ворота. А я забью ему гол. Мячом по башке.
