«Сад» растёт сам?

крестьянин-капиталист платил своему барину-хозяину миллионные оброки, и хотя имел доходы, бóльшие, чем у подавляющего большинства дворян, но перед любым дворянином он — почти что безправный крепостной, а шансов выкупиться на свободу с семейством у него было даже меньше, чем у большинства «середняков», поскольку для паразита-барина его ежегодный большой оброк предпочтительнее, нежели единовременный выкуп; доступ к образованию, прежде всего высшему специальному (и соответственно далее — к профессиональной деятельности) — тоже обусловлен сословным происхождением и т. п.

На еврейскую диаспору, чтобы евреи не ассимилировались и продолжали исполнять свои функции в библейском проекте, тоже налагались определённые правовые ограничения в большинстве сословно- кастовых обществ докапиталистической эпохи

[317]

.

Такого рода примеров во всех исторически известных сословно-кастовых системах полно, хотя в каждой из них ограничения — специфические. Тем не менее, если с позиций теории управления смотреть на такого рода сословно-кастовые ограничения прав на ведение той или иной деятельности и прав на потребление природных и социальных благ, то можно сделать следующие выводы:

• прямые запреты на потребление не только ограничивали потребление непосредственно, но исключали возможности сбыта продукции сверх сословно-кастовых ограничений, чем опосредованно сдерживали развитие системы общественного производства [318], международную торговлю и культурный обмен;

• как следствие сословно-кастовая система обеспечивала:

― если и не неизменность структуры статистики профессионализма и занятости членов общества, то медленные (по отношению к скорости смены поколений людей) её изменения, что было одним из факторов поддержания политической и финансово-экономической стабильности и управляемости[319] социальных систем;

― ограниченный уровень социального давления на среду обитания, что в большинстве случаев гарантировало устойчивость биоценозов и их самовосстановление на протяжении жизни общества в преемственности поколений людей[320].

Развитие культуры на основе идей буржуазного либерализма сняло практически все названные выше ограничения, чем и породило множество проблем для заправил глобальной политики на основе библейского проекта.

Снятие этих ограничений открыло возможности для проявления разнородной личностной инициативы во всех сферах жизни общества. Это явление, став массовым — социально-стихийным, повлекло за собой «первую промышленную революцию» и последующий — непрестанно ускорявшийся в обозримом историческом прошлом[321] — технико- технологический и организационный прогресс.

• Главным социальным последствием этого прогресса стало непредсказуемое изменение спектра предложения продукции и структуры востребованного общественным производством профессионализма, вследствие чего исторически складывающаяся структура обретённого в прошлом обществом профессионализма внезапно оказывалась не соответствующей структуре профессионализма, востребуемого системой производства на основе общественного объединения профессионального труда[322].

Но отношение толпо-“элитаризма” к образованию людей в аспекте освоения личностного познавательно-творческого потенциала при этом исключало возможность быстрого освоения других профессий и трудоустройство в иных сферах деятельности. И это стало фактором, сдерживающим развитие производительных сил.

Кроме того ценообразование в условиях нерегулируемых государством рынков продуктов и рынка профессионализма ведёт к расслоению общества на богатых и нищих, с таким удалением полюсов богатства и бедности друг от друга, которое было невозможно в условиях сословно-кастового строя.[323] Причина этого — навязывание обществу принципа «каждый сам за себя», вследствие чего вопрос о развитии «социалки» и её законодательном обеспечении просто не встаёт, поскольку она представляет собой дополнительную нагрузку на бизнес, ухудшая показатели конкурентоспособности предприятий в сопоставлении с предприятиями, лишёнными каких бы то ни было социальных и экологических обязательств в прямой либо опосредованной форме.

Как следствие скученность бедноты в промышленных кварталах и фабричных казармах для рабочих повлекла за собой массовый рост заболеваемости населения, более высокую детскую смертность и общее снижение уровня здоровья населения.

Это всё в совокупности повлекло за собой рост внутриобщественной напряжённости (обострение классовых противоречий — если пользоваться марксистской терминологией).

• Кроме того развитие производства на основе идей буржуазного либерализма практически сразу повлекло за собой первые биосферно-экологические неприятности.

Редкое производство может обходиться без воды, но этический подход буржуазного либерализма изначально исключал организацию производства и применение технологий на основе замкнутых циклов водопользования, в результате чего некогда чистые реки (сначала малые, а спустя несколько столетий — и большие[324]) превратились в зловонные «сточные канавы», и к концу ХХ века и некоторые морские и океанские акватории оказались покрыты плавающим техногенным мусором, а вода в них стала непригодной для жизни прежних биоценозов.

Потом к проблемам с водой добавились проблемы с загрязнением в промышленных районах воздуха[325] и почв по мере массового внедрения в производство химических процессов и перехода к техногенным видам энергии, используемым в производстве, увеличения общего объёма промышленных и бытовых отходов[326] .

Что касается социальных проблем, порождённых буржуазным либерализмом, то для заправил библейского проекта они были неприятны не потому, что массе людей было безпросветно плохо жить[327], а потому, что рост внутриобщественной напряжённости ухудшал параметры управляемости социальных систем и в случае массовых безпорядков (народных волнений, тем более — продолжительных) — падала отдача от системы, что могло лишить ресурсов политические проекты, осуществляемые за пределами общества, впавшего в массовые безпорядки. Иными словами, хотя социальный хаос, бунты и революции могут быть элементами политических сценариев, но общества не должны впадать в такие состояния самопроизвольно, не управляемо, без санкций со стороны заправил библейского проекта.

Т. е. общий кризис капитализма — не пропагандистская выдумка марксистов, а действительно — суровая жизненная реальность.

Мы пишем о нём сейчас, когда он «расцвёл во всей красе», и так или иначе «достал» практически каждого жителя, если не всей планеты, то государств, более или менее цивилизованных на основе техносферы, порождённой библейской цивилизацией под властью идей буржуазного либерализма и политической практики на их основе. Мы пишем о нём, оглядываясь вокруг и вспоминая исторические факты прошлого.

Поскольку многим свойственно отношение к миру в стиле «пока гром не грянет — мужик не перекрестится», — они убеждены в том, что и все другие люди — такие же, как они, и потому перед их сознанием даже не встают вопросы о том, что кто-то в уже далёком от нас прошлом:

• мог видеть первые негативные плоды буржуазного либерализма;

• что, видя их, кто-то мог оценивать перспективы и думать о том, как устранить проблемы, порождаемые капитализмом как способом хозяйствования на основе частного предпринимательства, освободившего себя от какой бы то ни было социальной ответственности за судьбы других людей и состояние среды обитания (как в населённых пунктах, так и вне их);

• что ещё кто-то вёл мониторинг «общественного мнения» и думал, в какие политические проекты можно ввести таких инициативных мыслителей или воспитать под такого рода проекты своих более авторитетных мыслителей; либо какие политические проекты можно развернуть на основе их идей.

Тем не менее, вопреки мнениям не думающих о будущем: