Наш автомобиль направлялся на юг. На часах было около трех. Вот таким длинным получился этот день. Я пытался сосредоточиться, немного успокоиться, но сидевший впереди Альберт Ромуальдович потребовал, чтобы Гарри остановил автомобиль. Он вышел из машины и, обойдя ее открыл заднюю дверь.
— Пересаживайтесь, на мое место— потребовал Альберт.
Я покорно вылез, пересел на его место рядом с водителем. Пусть теперь ищет свой чемоданчик палача. Как только я уселся, Гарри тронулся с места. Альберт Ромуальдович уже сидел на моем месте и проверял пульс нашей пациентки.
— У нее все в порядке, — заверил он меня через некоторое время. — Теперь мы можем ее разбудить. Нам даже немного повезло, ведь в самолете пришлось бы прибегать к более сильным средствам.
— Лучше бы мы нормально приземлились в Испании, — недовольно заметил я. Это тоже было мое алиби. Он ведь все видел. А я действительно старался изо всех сил, чтобы увезти нашу пациентку как можно быстрее из больницы в Орлеане, где ее могли привести в сознание и без помощи нашего врача. Я все сделал для этого. И о моих успехах наш доблестный эскулап уже доложил нашему боссу. Теперь Артур не посмеет высказать свои подозрения, даже если они у него вдруг появятся.
— Конечно лучше, — согласился Альберт Ромуальдович, — но ничего страшного. Мы все равно сумеем ее разбудить. Нам эта спящая красавица нужна только на время. А потом пусть спит сколько захочет. — Он неожиданно улыбнулся: — От вас так пахнет виски, словно вы настоящий алкоголик.
— Это из-за аварии в самолете. — Я вдруг подумал, что хозяин автомобиля, тот самый «хомячок», который продал нам микроавтобус, мог тоже уловить этот запах и решить, что я просто пьяный кретин. Поэтому-то и смотрел на меня с таким изумлением и жалостью.
Альберт наклонился, чтобы достать свой чемоданчик, и улыбка тут же сползла с его лица.
— А где мой багаж? — спросил меня Альберт Ромуальдович.
— Какой багаж? — разыграл я удивление. — У вас был с собой только небольшой чемоданчик.
— Ну да, мой чемодан. Где он? — нетерпеливо объяснил врач.
— Лежит рядом с вами. — Я постарался сказать это как можно искреннее.
Он опять наклонился, посмотрел под креслом, затем снова поднял голову. И я вдруг увидел, как он покраснел. Было бы неплохо, если бы наш врач вдруг получил сильный удар. У таких людей это иногда случается.
— Где мой чемодан? — свистящим шепотом повторил вопрос Альберт Ромуальдович.
— О чем вы меня спрашиваете? — Я приподнялся, чтобы перегнуться и самому посмотреть, куда могли подеваться его инструменты. И показал на лежащий под пакетами чемоданчик слесарей. — Вот он.
— Это не мой, — с трудом сдерживаясь, рявкнул врач. — У меня был совсем другой.
— Не может быть — растерялся я и даже сконфузился. — Я сам видел, как они его принесли и положили в машину. Вы посмотрите, может, все-таки ваш?
— Я точно знаю, что не мой. На моем чемоданчике стоят мои инициалы.
— Тогда что же они нам принесли? Можно мне его посмотреть? — Самым главным было немного потянуть время, чтобы мы уже не могли вернуться назад.
Альберт Ромуальдович достал этот тяжелый чемоданчик и передал его мне.
Я с трудом удержал его на весу. Конечно, это не инструменты врача, а слесаря. Они гораздо тяжелее. Я долго возился с замком, пока врач нетерпеливо меня подгонял. Но наконец открыл чемоданчик. Там действительно лежали слесарные инструменты.
— Ну вот, видите, — нервно произнес Альберт, — это точно не мой. Нужно срочно вернуться и забрать мой чемоданчик.
— Вы с ума сошли! — Я вернул ему чемодан. — Мы проехали уже километров двадцать или двадцать пять. Артур оторвет мне голову. Нет, я так не могу.
— Нужно возвращаться! — повысил дантист голос. — Там осталось все, что я с собой взял. Я ничего не смогу сделать без этого набора.
— Купим другой. — Гарри все еще ехал по направлению на юг. И каждая лишняя секунда делала невозможным наше возвращение назад.
— Нет, не купим. Скажите ему, чтобы он поворачивал назад. Поворачивайте, Гарри, мы возвращаемся, — добавил Альберт по-английски.
— Нет, — напомнил я, кто здесь старший. — Нет, Гарри. Не останавливайтесь. Скажите мне, доктор, сколько стоит ваш чемоданчик со всеми лекарствами и шприцами?
— Вы не понимаете. Без него я ничего не смогу сделать…
— Я спрашиваю, сколько он стоит? В конце концов, согласитесь, что это ваша вина. Я видел, как они принесли чемодан и положили его в салон автомобиля. Откуда я мог знать, что он не ваш? Я к нему специально не приглядывался. А вы должны были проверить свои инструменты, прежде чем мы выехали. Вы же врач, это ваше дело проверять, что лежит в этом чемоданчике.
— Верно, — согласился он, — поэтому нам нужно срочно вернуться. Мы потеряем от силы час, не так много.
— Ни в коем случае. Скажите мне, сколько может стоить новый набор. Со всеми лекарствами. Тысячу, две тысячи, пять? Я все равно плачу не свои деньги. Артур перевел мне крупную сумму на мою кредитку. Сколько стоят ваши пропавшие вещи?
Альберт на секунду замолчал. Задумался. Жадность — отличительная черта всех не очень хороших людей. Потом осторожно сказал:
— Полагаю, пяти тысяч будет достаточно.
— Долларов? — Самое главное, что он согласился.
— Фунтов, — тихо пояснил он. Вот сукин сын! За пять тысяч фунтов можно было купить все препараты и все оборудование, которое было в Орлеанской больнице. За пять тысяч фунтов можно купить десять таких чемоданчиков. Но я не стал торговаться. Ведь это действительно были деньга Артура.
— Договорились. — Мне было противно смотреть на этого мерзавца, которого так легко купить. Я отвернулся от него.
Кажется, Альберт сам понял, что несколько перегнул палку с этой суммой. Поэтому торопливо добавил:
— Там было несколько очень важных для меня вещей. И сам чемоданчик был очень дорогой, из крокодиловой кожи. Я купил его в Мельбурне, он стоил две тысячи долларов.
— Не сомневаюсь, что он дорогой. — Я видел этот чемоданчик, он не мог стоить дороже двухсот долларов. Но пусть врет, мне это сейчас даже очень выгодно.
— Что будем делать, если позвонит Артур? — спросил меня Альберт Ромуальдович. — Что мы ему скажем?
— Можно сказать, что мы пытаемся выяснить, где документы, но она не может ничего вспомнить, — предложил я. За пять тысяч фунтов он должен мне помогать, иначе я ему ничего не дам. — У нее гематома, — напомнил я моему собеседнику. — Она могла забыть, куда положила документы.
— Правильно. — Он посмотрел на Татьяну и неожиданно спросил: — А деньги вы мне выпишете чеком? Или можете дать наличными?
— Сниму их с карточки и дам вам наличными. — Пусть он подавится. Лишь бы согласился соврать Артуру.
Мой ответ врачу явно понравился.
— Я вас понимаю. Конечно, она в тяжелом состоянии. И может не вспомнить, что с ней произошло, — согласился он.
Хорошо, что Гарри не понимал, о чем мы говорили. Он выжимал из машины все, на что она была способна. И мы ехали по направлению к Виши. Пусть теперь Артур звонит хоть сто раз. Наш добрый доктор Айболит был теперь на моей стороне. Учитывая, что я заплачу ему деньгами Артура, мне это было тем более приятно.
