поборы всегда были, это знает любой оперуполномоченный. Там, как в нашем ГИБДД, жить без взяток практически невозможно. Тебе ежедневно предлагают деньги, и если один раз откажешься, второй, пятый, то в десятый обязательно сдашься.
– Тогда почему ты не сдался, когда тебе в прошлом году деньги предлагали? Кажется, сто тысяч долларов сразу принесли? И ты отказался.
– Ты знаешь почему, – отмахнулся Белобородов. – Они нашего офицера убили, а я не продаю кровь наших ребят этим гадам. У меня есть свои принципы.
– У каждого свои принципы, – рассудительно произнес Головко. – Может, там тоже окажутся ребята со своими принципами, а может, окажутся другие. Никто не знает. Сейчас время такое. К откатам и процентам уже все привыкли, и никого это особенно не беспокоит.
– Ладно, все, – решил Белобородов, – так мы с тобой до черт знает чего договоримся. Давай более конкретно. В конце концов, это наша совместная операция. МВД, ФСБ и Госнаркоконтроля. Если сумеем хотя бы уменьшить объемы поставок Бразильца наполовину, то и тогда это будет большая победа.
– Я принес документы, – поднял папку Головко, – и хочу тебя предупредить, что, кроме меня и тебя, с ними никто больше не работает, только мы вдвоем. Я думаю, так будет правильно. Извини, но это настолько важное дело, что я никому не могу доверять, даже нашим офицерам, и тем более чужим. Никому.
Белобородов задумался, затем неожиданно спросил:
– Значит, мне ты доверяешь?
– Сам знаешь, – ответил Головко. – И не потому, что мы с тобой такие уж кристально честные. Просто нас поставили на это дело и поручили его выполнить. Даже не нас, а именно тебя. И ты получил недавно генерала, поэтому будешь последним человеком, кто захочет провалить операцию. Значит, тебе можно доверять. У тебя есть мотивация быть честным человеком.
– Тебе не говорили, что ты просто циник? – усмехнулся Белобородов.
– Много раз, – согласился Головко. – А я думаю, что лучше быть циником, чем дураком.
– Закончили дискуссию, – решил Белобородов. – Не забудь, что я еду через полтора часа договариваться о совместной работе. А насчет твоего дела… Может, ты и прав, держи его у себя. Мы хотя бы будем знать, как произошла утечка информации, если она произойдет.
Головко поднялся, согласно кивнул головой.
– Подожди, – остановил его генерал, – только один вопрос. Если завтра вдруг действительно произойдет эта самая утечка информации, ты будешь подозревать меня? Или я должен подозревать тебя? Считаешь это правильным?
– Да, – чуть помедлив, ответил Головко, – мы хотя бы будем знать, кто из нас «крыса».
– Упрямый хохол, – снова усмехнулся Белобородов. – Знаешь, почему я попросил тебя в свой отдел?
Головко молча смотрел на него.
– Вот за эту твою упертость, – пояснил Белобородов, – за твой собачий характер. Ты сдохнешь, но не уступишь. И если завтра мы провалим операцию, ты первым войдешь ко мне и скажешь, что я «крыса».
– Нет, – ответил Головко, – я так не скажу. Я поступлю иначе…
Теперь уже генерал молча посмотрел на него.
– Я убью «крысу», – мрачно сообщил подполковник. – Разрешите идти, товарищ генерал?
– Упрямый дурак, – повторил Белобородов. – Иди.
Через полтора часа он уже находился в кабинете генерала Федеральной службы безопасности Керашева. Сорокавосьмилетний Заурбек Керашев был родом из Майкопа. Прежде чем получить назначение в центральный аппарат ФСБ, он работал в Санкт-Петербурге и на Северном Кавказе. Сухопарый, в очках, уже начинающий седеть, он походил скорее на ученого, чем на генерала спецслужбы. Сидевший в его кабинете полковник Антон Токарев был прикомандированным к этой операции сотрудником Госнаркоконтроля.
Все трое офицеров, находившиеся в комнате, понимали важность задачи, которую они должны были решать.
– Юрий Сергеевич, можете начинать, – предложил Керашев.
– Да, конечно. – Белобородов подвинул к себе папку с документами. – Итак, мы уже полтора года ведем наблюдение за бандой Бразильца. Кроме поставки наркотиков, на их счету несколько громких убийств: они безжалостно расправляются с конкурентами, убирают неугодных свидетелей, отличаются особой жестокостью. Мы убеждены: Бразилец имеет своих покровителей в силовых структурах, что позволяет его банде существовать уже больше шести лет. Кроме того, он имеет обширные международные связи, которые, очевидно, уже по вашей линии, – обратился он к своим собеседникам. – Ну и самое главное, что все наши попытки выйти на его связи пока не имели никаких шансов на успех. – Он раскрыл папку, показывая фотографии. – Это Бразилец, он же Оскар Ваганов. Это материнская фамилия. Его отец был студентом с Кубы, отсюда кличка Ваганова, хотя никакого отношения к Бразилии он никогда не имел. Но говорят, что в молодости хорошо играл в футбол, занимался спортом, поэтому к нему и приклеилась такая кличка. Ему сейчас сорок два года. Имеет высшее образование, знает четыре языка. В двадцать четыре года осужден за убийство в драке. Получил восемь лет, отсидел три года, вышел по амнистии, статью переквалифицировали на нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смерть. В тридцать один год получил еще один срок за рэкетирство и вымогательство. На этот раз отсидел почти четыре года. По нашим сведениям, был официально коронован в рязанской колонии и признан другими криминальными авторитетами. Как только вышел на свободу шесть лет назад, сразу начал собирать свою банду, очевидно, получив благословение руководителей преступного сообщества на поставки наркотиков. Вместе с ним по северному маршруту действовали еще две другие преступные группы. Бразилец расправился с обеими беспрецедентно и показательно жестоко. Убивали всех, кто осмелился выступить против них. Кстати, вот фотография его главного «палача». Феликс Викулов. Сорок восемь лет. Четыре судебных приговора. В общей сложности провел за решеткой больше пятнадцати лет. Такой удачливый «специалист» по устранению неугодных. Когда в тамбовской колонии вспыхнул известный мятеж, он был как раз там, но так и не смогли доказать, что именно Викулов убил двоих надзирателей. Его кличка Стальной Феликс.
– Был в свое время Железный, а сейчас появился Стальной, – усмехнулся Керашев.
– Грязная компания, – поморщился Токарев.
– Не чистая, – согласился Белобородов. – В последнее время, правда, у Бразильца появился новый конкурент – банда некоего Роберта Туманова по кличке Отшельник. Мы сейчас пытаемся выяснить, откуда появился этот Отшельник. Но, судя по нашим данным, они довольно скоро серьезно схлестнутся.
– У нас тоже есть такие сведения, – подтвердил Токарев, – причем Отшельник и его бандиты сейчас действуют даже более удачно, чем остальные преступные группы. Но мы пока не знаем ни численности, ни состава банды Отшельника, ни тем более откуда он появился.
– Это мы быстро выясним, – пообещал Керашев. – Нас очень беспокоят международные связи Бразильца. Уже американский Государственный департамент заинтересовался нашими доморощенными бандитами. Их тоже волнуют связи Бразильца с южноамериканцами. Там поставки наркотиков увеличиваются в геометрической прогрессии.
– Мы думали, что основной поток обычно идет из Афганистана, – вставил Токарев, – а сейчас оказалось, что кокаин поступает из Центральной Америки, и мы вынуждены очень серьезно заниматься именно этим направлением, даже посылаем туда своих специалистов.
– Американцы, как и мы, заинтересованы в ограничении кокаинового потока, – подтвердил Керашев. – Эта волна делится ровно на две части. Один поток идет непосредственно в Соединенные Штаты, в основном из Колумбии, а второй – из Центральной Америки. И связи Бразильца и его компании нас тоже очень беспокоят. Я думаю, мы все трое понимаем, что дело уже не только и не столько в Ваганове. При желании его можно даже убрать, как обычно действовали в девяностые годы, когда особо ретивых и зарвавшихся преступников просто убирали офицеры спецназа, которым поручались подобные операции. Сейчас это уже не секрет. Но мы проанализировали ситуацию. Если убрать Бразильца, его место не останется пустым. Там такие прочные связи, что вместо него сразу появится другой. Тот же Стальной Феликс или еще кто-нибудь. А самое главное – нам нужно не просто остановить потоки этих поставок, нам нужны связи Бразильца, его выходы на правоохранительные службы нашей страны, если хотите, его
