постараются отомстить тебе и мой замок стал опасным местом для твоей жизни. Зря ты так искалечил его, теперь он будет преследовать тебя.
Поднявшись на ноги и бросив через плечо взгляд на серого великана, который уже стал приходить в себя и с утробным рычанием пытался встать на колени, он слегка поморщился и ответил веселым и беззаботным голосом:
- Пустяки, ослепительна. Я не боюсь этих гнусных животных. Пусть только оно ещё хоть раз попытается встать у меня на пути или дотронуться до какой-нибудь леди, разорву на куски. - Повернувшись вполоборота он крикнул - Эй, ты, тварь, ты ещё здесь? Убирайся отсюда, злобная скотина или я сейчас спущусь с лестницы и вырву твое трусливое сердце голыми руками.
Хотя окрик Кира был не таким уж и грозным, Оферт истерически взвыл и рванул прочь на четвереньках. Метров через пять он вскочил на ноги и помчался так быстро, словно он был на трассе в Каспервилле и за ним гнались сразу все боевые псы Джулая. Леди Корбелла робко улыбнулась, но уже в следующее мгновение на ее лицо набежала какая-то болезненная тень и она спросила его:
- Лорд Киррис, почему ты так суров с моими телохранителями? Разве они не такие же совчелы, как и мы? Может быть уже очень скоро Оферт станет трудовиком или даже светлым лордом. Ну, а в том, что леди Таре пришлось провести с ним ночь, моей вины не было. Я даже не знала, что к моему верному телохранителю должна была придти она, а не какая-то кобыла с серебряной задницей. Узнай я о том, что жребий пал на нее, я бы ни за что этого не допустила. Оферт как-нибудь перетерпел бы свой позыв.
Хотя Кир сразу же понял что эта отповедь шла не от сердца и не от ума девушки, он все равно сердито фыркнул носом и по принципу - клин клином вышибают, возразил ей:
- Ну, уж, нет, солнышко. Если у этих ублюдков бывают такие жестокие приступы сперматоксикоза, то им следует подкладывать на ночь самых злобных медведиц, а уж никак не луноподобных леди, пусть даже и каких-то там шлюшек.
Та кивнула головой и снова предупредила его:
- Лорд Киррис, я не знаю, как ты осмелился поднять руку на серого, но будь осторожен, они очень мстительны и теперь будут охотиться на тебя.
Махнув рукой, Кирилл двинулся ей навстречу и сказал:
- Золотая леди Корбелла, я этих тварей не боюсь. Даже если они, обернувшись крылатыми чудовищами, нападут на меня вдвоем, то я в пять минут превращу их обоих в груду фарша, воющего от боли. Однако, меня очень беспокоит судьба леди Тары и потому я прошу тебя поскорее дать ей электромобиль и вооруженную охрану, чтобы она смогла уехать из твоего замка куда-нибудь и там затаиться на время.
Корбелла кивнула головой и, крикнув звонким голосом, позвала своих то ли служанок, то ли фрейлин, очаровательных совчелл-трудовичек, одетых в синие пепласы с шелковыми, фиолетовыми накидками- шарфами на плечах. Девушки, выслушав свою госпожу, тотчас убежали, а золотая леди, нежно обняв серебряную, стала спускаться с ней по ступеням. Кирилл шел вслед за девушкам в нескольких шагах позади и настороженно посматривал по сторонам. Вскоре к парадному входу подъехал здоровенный черный лимузин и остановился перед его тарантасом, к которому бежали со всех ног несколько рослых трудовиков, одетых в нарядные, дорогие костюмы. В бронированном лимузине, похожем на 'Кадиллак' пятидесятых годов, сидели справа от солдата-водителя два солдата с ручными пулеметами типа американских 'М-60', затянутые в черную кожу и в касках, а из салона вышли два светлых лорда, вооруженных автоматами, похожими на немецкие 'Шмайсеры', глядя на которых Кирилл облегченно вздохнул. С такой серьезной охраной Симона должна была беспрепятственно доехать до Ромстока. К тому же, когда он пожимал офицерам руки, они смотрели на него с таким уважением и восхищением, что он даже и не подумал делать этим парням какое-либо внушение.
Леди Корбелла сделала это сама. Она не стала слишком затягивать сцену прощания. Кирилл тоже и уже через несколько минут лимузин укатил прочь, а трудовики, взяв два больших кожаных кофра потащили их в донжон. Он приказал черным жеребцам не склочничать на конюшне, предупредил трудовиков о том, чтобы они даже и не пытались залезать внутрь его тарантаса, потому что он может шибануть любопытного магией и быстро подошел к золотой леди. Вежливо поклонившись ей, он, в лучших традициях барилонских дворян предложил девушке опереться на его руку и они стали подниматься по лестнице. Как только ее золотая рука легла в его руку, леди Корбелла тут же взволнованно задышала и стала клониться в строну Кира, но он не стал торопиться обнимать ее. Во-первых потому, что они были на виду у других обитателей замка, а во-вторых потому, что это было просто опасно.
Когда он стоял перед ослепительной леди коленопреклоненно, то успел бросить на нее взгляд через крохотное зеркальце-значок, прицепленное к кожаному жилету, и обнаружил, что золотые пояс и фибулы на плечах заряжены магическим электричеством по самое не балуйся и, чего доброго, могут оторвать ему обе руки, если он начнет их распускать. Они поднялись на высокий парапет, прошли через колоннаду и вошли в большой, ярко освещенный холл, в котором их встретили несколько девушек-трудовичек, которые смотрели на татуированную грудь гостя замка глазами сомнамбул и тоже тяжело дышали. Пройдя по холлу ещё несколько шагов, леди Корбелла, наконец собравшись с силами, строго приказала им:
- Девушки, покиньте мои покои, отправляйтесь к себе и строго-настрого запретите кому-либо подходить к этой башне. - Не дожидаясь, когда они уйдут, золотая девушка повернулась к Киру и сказала стонущим голосом - Лорд Киррис, обними меня, я вся горю...
Рыцарь-любовник с перепугу отскочил от нее метров на пять и, указывая пальцем на золотой пояс, как-то испуганно и одновременно обиженно воскликнул:
- Ну, уж, дудки, мое солнышко! Твой золотой магический пояс мигом мне обе руки оторвет.
Золотая девушка с пышной гривой длинных, роскошных, медно-красных волос, ниспадающих с ее головы волнами, над короткой челкой которых сантиметров на десять поднимались неоново-светящиеся, голубовато-белые антенны небесного голоса, так же испуганно воскликнула:
- О, Киррис, милый, прости, я совсем забыла о нем!
Она коснулась руками пояса сбоку, он раздвинулся и стал медленно сползать вниз. Шевельнув узкими бедрами, она заставила магическое золотое изделие заскользить вниз по голубому шелку быстрее и когда чеканный пояс с мелодичным звоном упал на белые мраморные плиты, она легко и изящно переступила через него и двинулась к Кириллу. Тот снова шустро сдал назад и взвыл, сбрасывая с себя на пол черный кожаный жилет и рывком сдергивая с тела рубаху:
- Эти, как их, золотые штучки на плечах. Их тоже сними, Корбелла, к ним я тоже ни за что на свете не прикоснусь.
Глядя безумным взглядом на тигра, выскакивающего из зеленых кустов бамбука, вытатуированных на молочно-белом торсе этого рослого, мускулистого парня с мощными мышцами, на черно-зеленый, с сине- фиолетовым оперением, извивающийся хвост дракона, леди Корбелла, скрестив руки на груди, быстро расстегнула золотые фибулы на своих плечах. Как только она опустила руки, вдоль ее тела быстро заструился вниз легкий водопад голубого шелка, обнажая стройную и сильную фигуру этой богини. У нее были очень выразительные черты лица с ярким оттенком восточной изысканности и очаровательными, перламутрово-розовыми губами. Глаза у девушки были янтарными, с яркими золотыми крапинками и густо- синими зрачками. Фигура у этой золотой девушки была почти как у Иоланты, тоже с узкими, сильными бедрами и удлиненным лоном, украшенным красным золотом пушистых волос, но груди были больше и их конические, розово-перламутровые соски задорно торчали вверх и в стороны, словно они сами искали губы любовника.
Мужчина-человек, донельзя пораженный такой ослепительной красотой девушки-совчеллы, созданной благодаря фантазии Джона Морбрейна силами зла и завороженной магией Мастера Миров, набросился на нее с хриплым, грудным звуком, подобным рычанию зверя, словно тигр на дракона, но не вцепился в золотую леди когтями, а подхватил на руки и принялся покрывать поцелуями эту божественную грудь, шею, лицо. Задыхаясь от страсти, Кир тряс то одной, то другой ногой, дрыгал тазом из стороны в сторону, как будто он танцевал танец хулу, стряхивая с себя узкие кожаные джинсы и сбрасывая с ног сапожки. Как только штаны слетели с него, он сделал на подгибающихся ногах несколько шагов по направлению к большому, круглому, бирюзово-голубому шелковому ковру, постеленному в центре холла и рухнул на колени, словно подкошенный. Крепко прижимая к своей татуированной груди золотую девушку и жадно целуя ее, он опрокинулся на спину и, поворачиваясь на бок, заставил Корбеллу вытянуться вдоль его
