Смахнув слезы с глаз, она посмотрела на меня каким-то странным, непонятным мне взглядом, исполненным непостижимых чувств.
— Да, — сказала она, — именно здесь я познала глубину человеческой жестокости и насилия. Это ужасно.
Даже сейчас, когда я пишу эти строки, я вижу ее страшный взгляд и содрогаюсь, вспоминая о том, что ждало меня впереди.
— Позвольте мне защитить вас от этого кошмара.
— Я не против, сэр. Только боюсь, мне будет трудно оказывать почтение судье Копингеру.
— Понимаю. Но должен еще раз сказать, что так устроен мир.
— Мне стало страшно жить. Даже Марк боится.
— Я тоже.
— Сэр, брат Гай упомянул о том, что вы обнаружили в пруду, помимо тела девушки, также и другие вещи. Не могли бы вы сказать, какие именно?
— Это сутана, которая никак не вписывается в нить моих рассуждений. И меч. Я велел монахам осушить пруд. Хочу узнать, не хранится ли на дне что-нибудь еще.
— Меч?
— Да. Полагаю, тот самый, которым был убит господин Синглтон. На нем есть клеймо, по которому можно проследить, где он был изготовлен. Но для этого мне придется поехать в Лондон.
— Не уезжайте, сэр, пожалуйста! — неожиданно взмолилась она. — Не оставляйте нас в этом ужасном месте. Я приношу свои извинения за свою несдержанность, но прошу вас, не уезжайте. Только вы своим присутствием способны обеспечить мою безопасность.
— Боюсь, вы слишком преувеличиваете мои возможности, — мрачно заметил я. — Во всяком случае, спасти Саймона Уэлплея мне не удалось. Тем не менее пока я совершенно не представляю, как мне добраться до Лондона. По такой погоде дорога займет добрую неделю. Однако таким временем я совсем не располагаю.
Лицо Элис выражало самое искреннее участие, так что я даже рискнул податься вперед и пожать ей руку.
— Я глубоко тронут тем, что вы в меня так сильно верите.
Она отдернула руку и, улыбнувшись, ответила:
— А может, наоборот: вы сами слишком мало в себя верите. Мне иногда думается, что, сложись все иначе и не будь здесь Марка, у нас с вами, возможно, могло…
Не договорив до конца предложение, она застенчиво склонила голову. Я почувствовал, как бешено заколотилось сердце у меня в груди. Какое-то время мы молча стояли на холме.
— Думаю, нам лучше вернуться назад, — сказал я, — нежели пытаться добраться до реки. Мне должны доставить ответ от судьи. И вообще, Элис… что касается нашего разговора… Я обязательно замолвлю о вас словечко. Обещаю. И… спасибо за то, что вы сейчас сказали.
— А вам спасибо за помощь.
Быстро улыбнувшись, она развернулась и направилась в обратный путь по болоту.
Дорога к монастырю оказалась более легкой. Нам всего лишь приходилось ступать по нашим прежним следам, которые четко отпечатались на снегу. Следуя за Элис, я не отрывал взгляда от ее шеи и однажды едва удержался, чтобы не коснуться ее рукой. Я вынужден был признаться, что одурачивают себя не только монахи и не они одни с легкостью превращаются в лицемеров.
Овладевшая мною неловкость заставила меня надолго замолчать, поэтому почти весь обратный путь мы проделали в молчании. Однако это была менее гнетущая тишина, чем та, с которой мы начали наше путешествие. В большой комнате лазарета, где брат Гай бинтовал толстую ногу больного монаха, Элис удалилась в свои покои, ссылаясь на множество ожидающих ее дел.
— Уже вернулись? — спросил брат Гай, подняв глаза. — Не замерзли?
— Еще как замерз. Можно сказать, продрог до самых костей. Элис мне очень помогла. Весьма благодарен ей за услугу.
— Как вам сегодня спалось?
— Благодаря вашему снадобью гораздо лучше, чем прежде Вы, часом, не видели Марка?
— Он только что попался мне на пути. Шел в свою комнату. Принимайте мое зелье еще несколько дней, — бросил мне вдогонку брат Гай.
По дороге к себе я не знал, как поступить лучше: посвящать Марка в наш разговор с Элис или нет.
— Марк, я был… — начал я, едва открыв дверь.
Однако, на мое удивление, в комнате никого не оказалось. Спустя мгновение, как будто из пустоты, раздался приглушенный голос:
— Сэр! Помогите мне!
ГЛАВА 24
— На помощь!
В сдавленном голосе Марка слышалась крайняя тревога. Мое затуманенное сознание никак не могло определить, откуда он исходит. Потом я заметил, что буфет как будто пошатнулся. Заглянув за него, я обнаружил в деревянной стене потайную дверь. Однако щель между шкафом и стеной была для меня мала, поэтому я что было сил надавил на буфет и слегка отодвинул его в сторону.
— Марк! Ты там? — встревоженно спросил я.
— Меня закрыли! Выпустите меня, сэр! Скорей, пока он сюда не вернулся.
Когда я повернул старую заржавевшую ручку, раздался щелчок. Едва дверь отворилась, как я почувствовал, что изнутри потянуло сыростью. И в тот же миг из темноты вынырнул Марк, взъерошенный и весь покрытый пылью. Какое-то время я молча глядел то на моего молодого помощника, то в разверзшуюся за дверью темноту.
— Что, скажи ради Бога, стряслось? — наконец воскликнул я. — Кого ты имел в виду? Кто сюда может вернуться?
Прежде чем ответить, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Я вышел через эту дверь и тотчас же ее за собой закрыл. Очутившись там, я не сразу понял, что угодил в ловушку, потому что с той стороны открыть дверь оказалось невозможно. Между прочим, у нас в стене есть дырка. Все это время мы находились под чьим-то пристальным наблюдением. Именно через это отверстие я увидел вас, когда вы вошли в комнату. А потом позвал вас на помощь.
— Погоди, погоди. Давай-ка начнем с самого начала. Расскажи мне все, что произошло. Только на сей раз все по порядку, и постарайся ничего не пропускать.
«Хорошо, — подумал я, — что, по крайней мере, это странное происшествие выбило из него дурное настроение» .
— После того как вы ушли, — вновь начал рассказывать он, опустившись на кровать, — я завел разговор с приором Мортимусом насчет осушения пруда. Сейчас как раз монахи этим занимаются.
— Да. Я видел.
— Потом вернулся сюда за галошами. Пока я их надевал, услышал подозрительные звуки. Вроде тех, которые, как вы помните, уже неоднократно привлекали мое внимание. — При этих словах он бросил на меня решительный взгляд. — Я всегда был уверен, что они мне не мерещатся.
— Выходит, слух у тебя оказался куда острее, чем твой ум, позволивший тебе запереть самого себя изнутри. Ну ладно, не сердись. Продолжай.
— Мне всегда казалось, что этот звук исходит из-за буфета. Вот я и подумал: что, если отодвинуть его и посмотреть, нет ли там чего интересного? В результате обнаружил вот эту дверь. Потом прихватил с собой свечу и решил исследовать, что находится за ней. И, к своему удивлению, обнаружил там коридор. Мне захотелось выяснить, куда он ведет. Я закрыл за собой дверь, чтобы за это время никто в нее не мог войти. Но едва я это сделал, как сквозняком задуло свечу, и я оказался в кромешной тьме. Попытался открыть дверь с той стороны, надавив на нее плечом, но тщетно. — Пока Марк рассказывал, лицо его заливалось краской. — Это совершенно меня обескуражило, и я чуть было не впал в отчаяние, тем более что не прихватил с собой меч. Потом в темноте я заметил маленький пучок света, сочившийся из стены. Оказалось, что в ней вырезана дырочка для подглядывания.
Он указал на крошечную дырку в стене. Я подошел ближе и начал ее изучать. По размеру она была не
