— Китайские солдаты? — переспросил Лука, недоуменно морща лоб. — Какого черта им от нас нужно?
— Не от вас. Послушайте, Лука, настоятель хочет знать, не поможете ли вы нам. Этим он демонстрирует свое бесконечное к вам доверие.
Она отпустила его руку и глубоко вдохнула.
— Можем ли мы доверять вам, Лука?
— Конечно, — сказал он, отрывая взгляд от ее глаз и переводя его на губы.
Он рассеянно кивнул, пытаясь отделаться от неожиданного желания поцеловать ее.
— Нет, сначала хорошенько подумайте. Ваш ответ изменит все.
Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на словах Шары.
— Клянусь, Шара, вы можете положиться на меня. То, что я говорил настоятелю, — не пустые слова.
Шара пыталась успокоиться, рассеянно потирая запястье. В одной руке она все еще держала свиток, который вручил Дорже. Лука видел чернильное пятно на ее указательном пальце после многих часов, проведенных за письменным столом. Неудивительно, что эта женщина заинтересовала его — она была такой таинственной. Что бы она ни говорила, в ее словах чувствовалось волнение: в каждом прошептанном предложении, в каждом вопросе, суть которого отчасти оставалась скрытой.
— Хорошо, — сказала Шара, оборачиваясь на дверь. — По причинам, в которые я сейчас не могу вдаваться, нам необходимо увести из монастыря девятилетнего мальчика по имени Бабу. Именно из-за него сюда заявились китайцы. Они его ищут.
— Девяти летнего мальчика? — переспросил Лука дрогнувшим от удивления голосом. — Какого черта китайцам нужно от ребенка?
— Он не просто мальчик. — Шара замолчала, опустив глаза.
Все ее инстинкты требовали, чтобы она сохранила личность мальчика в тайне, но настоятель велел ей сообщить альпинистам все. Именно в их помощи они теперь так нуждались.
— Полное имя Бабу — Бабугедун Чокьи Нийма. Он следующая реинкарнация его святейшества одиннадцатого панчен-ламы.
Глаза Луки удивленно раскрылись.
— Черт побери! — воскликнул он, тряхнув головой. — Это же невозможно. По всей Лхасе развешаны плакаты с фотографией какого-то бледного типа лет двадцати, которого называют панчен-ламой.
— Да, китайцы намерены ввести его в должность на празднике Линка. Именно поэтому Бабу грозит такая опасность. Они хотят избавиться от него до начала праздника, потому что если станет известно, кто такой Бабу, вся инаугурация превратится в фарс.
Шара сжала свиток. Когда она продолжила, Лука услышал новую нотку в ее голосе — ту жесткость, которая уже была ему знакома по Менкому.
— Мало кто из иностранцев понимает, что китайцы удерживают страну в повиновении только террором. Если вам доводилось бывать в Лхасе после очередного восстания, вы наверняка видели, как сильно напряжение. И если достоянием гласности станет тот факт, что пытались убить законного правителя Тибета…
Она замолчала, пытаясь представить себе хаос, который вызвало бы такое сообщение. Всю страну охватили бы восстания, они распространились бы на весь Гималайский хребет — местные племена в каждом городке атаковали бы военные гарнизоны. Все полицейские участки сожгли бы, витрины китайских магазинов — разбили. В прошлый раз все произошло в небольших масштабах. На сей раз восстание было бы не остановить.
— Прольются реки крови, — закончила наконец Шара. — Они уже пытались убить Бабу, но нам удалось его спасти. А теперь, когда далай-лама находится в постоянной ссылке, ставки для китайцев слишком высоки — они не могут его упустить. Они не успокоятся, пока не убьют его.
— Не убьют? — Лука покачал головой. — Господи, я и понятия не имел. Бедный мальчик. Он, должно быть, в ужасе.
— О том, кто он такой, знаем только мы с вами и настоятель. Даже Дорже сообщили об этом только сегодня утром.
— Но Дорже-то обычный монах. Зачем ему знать?
— Дорже представляет собой гораздо больше, чем может показаться. Он один из высоких лам Гелтанга. Он и Рега. Старше их только его святейшество настоятель.
Лука задумчиво смотрел мимо нее.
— А он говорил мне, что простой переводчик, — сказал Лука, вспомнив, как умело Дорже уходил от любого вопроса.
Они провели несколько часов, гуляя по монастырю, ели за одним столом, и Лука все время спрашивал себя, говорит ли Дорже правду, но кроме этого было еще много других вопросов, не находивших ответа.
— Шара, кое-чего я не понимаю. Китайцам еще предстоит найти путь по скальной стене и через Кумы. Гелтанг наверняка самое безопасное место для мальчика. Я не прав?
Шара покачала головой.
— Есть и другие соображения. Пока что он в безопасности в покоях настоятеля, но мы должны перевести его в другое место, а для этого нам требуются альпинисты. Настоятель подумал, что вы с Биллом захотите помочь.
Лука недоуменно посмотрел на нее.
— С Биллом? Билл сейчас не в лучшей форме. Когда я видел его в последний раз, он и стоять-то толком не мог.
— Я много раз заходила к нему, последний раз вчера. Кризис уже миновал. Силы еще не окончательно вернулись к нему, но идти он явно способен.
Лука обиженно прищурился.
— Вчера? Почему же меня к нему не допускают?
— Я сейчас отведу вас к нему, — ровным голосом ответила Шара. — Настоятель должен был убедиться, что вам можно доверять, прежде чем разрешить вашу встречу. Пожалуйста, поймите, это ради вашего же блага. Но вопрос так и остался без ответа. Вы нам поможете, Лука?
Лука уставился в пол, пытаясь взвесить все, что она сказала. Он почувствовал, что прежние подозрения возвращаются к нему, и спросил себя: всю ли правду говорит ему Шара или же, как и с путем в горы, это только часть истории? Ему очень хотелось верить ей, но многое еще не складывалось в единое целое и требовало ответа.
Он собрался заговорить, и вдруг перед его мысленным взором возник образ настоятеля, его призрачный силуэт за ширмой. Настоятель явно оказал ему огромное доверие, и на каждое его подозрение находилось вполне резонное объяснение. Может, настало время принять на веру то, что говорила Шара.
Лука выпрямился в полный рост, и на сей раз не почувствовал ни малейшей боли в спине. Казалось, перспектива нового приключения зарядила его энергией.
— Да, я готов. Но если мы вчетвером отправляемся в горы, нам понадобится дополнительное снаряжение. Из пещеры удалось унести только рюкзак Билла, а там не так много всего: горелка, пятьдесят метров веревки, кое-какие железки.
— Я говорила об этом с Дорже. Он уже подготовил еду и одежду.
— Хорошо, — сказал Лука, обдумывая ситуацию. — Мне нужно будет все это просмотреть. Когда выходим?
— Завтра на рассвете, — ответила Шара, внезапно заражаясь энтузиазмом Луки.
Может, настоятель и прав. Может, в самом деле имеет смысл положиться на этих двоих.
— Постойте, — вдруг сообразил Лука. — Но вы так и не сказали, куда мы направляемся.
Шара помолчала пару секунд, и на губах ее заиграла улыбка.
— Вы наконец-то получите то, чего хотели. Мы идем на гору-пирамиду.
