– Выпивка в ограниченных количествах, – ответил Эдди. – Если вас интересует инология, на каждом приеме пищи вас будут ждать новые чудеса.
– Что такое инология?
– Наука о винах, сладенький, – ответила Сюзанна.
Если до прибытия в «Синие небеса» вы были наркоманом, вас отучают от этой дурной привычки, продолжил Динки. – По-доброму. Один или двое парней упирались… – на мгновение он встретился взглядом с Тедом. Тот пожал плечами и кивнул. – Они исчезли.
– Так уж вышло, что новые Разрушители «низшим людям» не нужны, – сказал Тед. – Тех, что есть, вполне достаточно для завершения работы.
– Сколько их? – спросил Роланд.
– Примерно три сотни, – ответил Динки.
– Если точно, то триста семь, – поправил его Тед. – Мы живем в пяти общежитиях, хотя это слово принижает уровень наших жилищных условий. У каждого из нас отдельные апартаменты и с другими Разрушителями мы можем общаться в силу нашего желания, часто или редко.
– И вы знаете, что делаете? – спросила Сюзанна.
– Да. Хотя многие об этом не думают.
– Я не понимаю, почему они не бунтуют.
– Из какого вы когда, мэм? – спросил Динки.
– Какого…? – тут она поняла. – 1964 год. Он вздохнул и покачал головой.
– Значит, вы ничего не знаете о Джиме Джонсе и Народном храме. Если б знали, не пришлось бы долго объяснять. Почти тысяча людей совершили самоубийство в религиозном поселении, которое этот человек-Иисус из Сан-Франциско организовал в Гайане. Они пили отравленный «кулэйд» note 62из большого котла, а он наблюдал за ними с крыльца своего дома и в рупор рассказывал им истории о своей матери.
Сюзанна в ужасе смотрела на него, отказываясь верить своим ушам, а Тед с трудом сдерживал нетерпение. Однако, должно быть, полагал этот разговор важным, поэтому хранил молчание.
– Почти тысяча, – повторил Динки. – Потому что они в голове у них царил сумбур, они были очень одинокими и думали, что Джим Джонс – их друг. Потому что, подумайте об этом, им было некуда и не к чему возвращаться. И здесь та же ситуация. Если бы Разрушители объединились, они стали бы ментальным молотом, удар который вышиб бы Прентисса, Горностая, тахинов и кан-тои в другую галактику. Вместо этого нас всего лишь трое, я, Стенли и любимый всеми суперразрушитель, несравненный мистер Теодор Бротигэн из Милфорда, штат Коннектикут, выпускник Гарварда 1920 г ., член Драматического общества, Дебатного клуба, издатель «Кримсона» и – разумеется! – фи-бета-креппер note 63!
– Может ли мы вам доверять? – вопрос Роланда прозвучал обманчиво праздным, заданным вроде бы для того, чтобы заполнить паузу.
– Вы должны, – ответил Тед. – Ничего другого вам не остается. Так же, как и нам.
– Будь мы на их стороне, – вмешался Динки, – неужели нам пришлось бы носить вот эти мокасины, сделанные из резиновых гребаных покрышек? В «Синих небесах» можно получить все, исключением элементарных вещей. Вещей, которые обычно не кажутся незаменимыми, но которые… в общем, труднее держать порох сухим, когда тебе нечего носить, кроме этих шлепанцев «Алгул Сьенто», скажем так.
– Я все равно не могу в это поверить, – Джейк покачал головой. – Я про то, что столько людей заняты разрушением Лучей. Вы не обижайтесь, но…
Динки повернулся к нему, кулаки сжались, лицо исказилось в яростной улыбке. Ыш тут же занял место перед Джейком, зарычав, обнажив многочисленные зубы. Динки то ли этого не заметил, то ли не обратил внимания.
– Да? А знаешь, что я тебе скажу, малыш? Я обижаюсь. Я чертовски обижаюсь. Ты знаешь, какого это, всю жизнь быть отщепенцем, жертвой всех шуток, Кэрри на гребаном балу?
– Кем? – переспросил в недоумении Эдди, но Динки уже понесло, так что вопрос остался без ответа.
– Там если парни, которые не могут ходить или говорить. У одной девчонки нет рук. Некоторые гидроцефалы, то есть головы у них, как гребаный Нью-Джерси, – руками он показал размеры такой головы, отставив их на два фута от собственной с каждой из сторон. Они решили, что это преувеличение. Потом выяснилось, что нет. – Бедный старина Стенли – один из тех, кто не умеет говорить.
Роланд глянул на Стенли, его бледное, небритое лицо, курчавые темные волосы. И почти что улыбнулся.
– Я думаю, он может говорить, – возразил он и тут же добавил. – Ты носишь имя своего отца, Стенли? Я уверен, что носишь.
Стенли опустил голову, на щеках затеплился румянец, однако, он улыбался. И при этом заплакал. «Да что здесь, черт побери, происходит?»– подумал Эдди.
Тед определенно задался тем же вопросом.
– Сэй Дискейн, если не возражаете, позвольте спросить…
– Нет, нет, извини, – оборвал его Роланд. – Времени у вас в обрез, ты так сказал и мы это чувствуем.
– Разрушители знают, чем их кормят? Что им дают, чтобы увеличить их возможности?
Тед сел на валун, посмотрел вниз, на сверкающую стальную паутину.
– Это как-то связано с детьми, которых привозят на станцию, не так ли?
– Да.
– Они не знают, и я не знаю, – Тед внезапно осип. – Это правда. Нам каждый день дают десятки таблеток. Утром, днем, вечером. Какие-то – витамины. Другие помогают держать нас в узде. Мне повезло в том, что я могу выводить эти вещества из моего организма… и Динки может… и Стенли. Только… чтобы это сработало, стрелок, чтобы удалось вывести эти вещества, нужно этого захотеть. Вы понимаете?
Роланд кивнул.
– Я давно уже думал, что они также должны давать нам какой-то… ну, не знаю… стимулятор мозговой деятельности… но, когда таблеток так много, невозможно сказать, какие именно являются этим стимулятором. Которая превращает нас в людоедов, или в вампиров, или в тех и других, – он помолчал, глядя на этот невероятный солнечный столб. Вытянул руки в стороны. Динки взялся за одну, Стенли – за другую.
– Посмотрите, – сказал Динки. – Это любопытно.
Тед закрыл глаза. Его примеру последовали Динки и Стенли. Через мгновение странники видели только трех мужчин, которые поверх темной пустыни смотрели на солнечный столб Сесиля Б. Де Милля… и Роланд знал, что они смотрели. Даже с закрытыми глазами.
Солнечный столб мигнул и погас. На десяток секунд Девар-тои стала такой же темной, как и окружающая пустыня, и станция «Тандерклеп», и склоны Стик-тете. Потом абсурдное золотое сияние вернулось. Динки тяжело выдохнул (но не без удовлетворенности) и отступил на шаг, разорвав контакт с Тедом. И тут же Тед отпустил руку Стенли и повернулся к Роланду.
– Это сделали ты? – спросил стрелок.
– Мы втроем, – ответил Тед. – Но, в основном, Стенли. Он – исключительно сильный излучатель. Если Прентисс, «низшие люди» и тахины чего и боятся, так это потери этого искусственного света. Такое случается все чаще, знаете ли, не из-за нашего воздействия на технику. Она сама… – он пожал плечами. – Выходит из строя.
– Как и все, – вставил Эдди.
Тед посмотрел на него, без тени улыбки.
– Но не так быстро, как хотелось бы, мистер Дин. Разрушение двух оставшихся Лучей нужно прекратить, и очень быстро, иначе будет поздно. Динки, Стенли и я поможем вам, сделаем все, что в наших силах, даже если придется убить их всех.
– Конечно, – Динки сухо улыбнулся. – Если преподобный Джонс смог это сделать, почему не сможем мы?
Тед бросил на него осуждающий взгляд, вновь повернулся к ка-тету Роланда.
