— Турок?
— Неплохо. Вы меня удивили.
— Я провел какое-то время на базе ВВС «Инджирлик», главной базе США в Турции, с которой совершались многие вылеты в Ирак. Ваше имя тоже звучит по-турецки. Оно что-то значит?
Дилара покраснела.
— Оно значит «возлюбленная», — пробормотала она и быстро продолжила: — Отец был одним из немногих турок-христиан. Он давно эмигрировал в Америку, но использовал свои связи в Турции, чтобы получить доступ на гору Арарат. Раньше получить разрешение на исследование этого региона было очень сложно. Работа его жизни состояла в том, чтобы найти любые сохранившиеся свидетельства существования Ноева ковчега. Большинство представителей археологического сообщества считали его сумасшедшим, одержимым навязчивой идеей и недоказанными теориями, но Сэм сказал, что отец нашел его.
Тайлер с трудом подавил смешок.
— Он нашел Ноев ковчег? Настоящий Ноев ковчег?
— Знаю, это звучит нелепо, но именно так сказал Сэм. Он сказал мне: «Все началось с исследований твоего отца. Ты должна найти Ковчег».
— Если кто-то нашел Ноев ковчег, думаю, я бы слышал про эту новость.
— Вы ничего бы не слышали, если бы открытие никогда не было опубликовано. Мой отец пропал без вести три года назад. Сэм сказал, что кто-то убил его из-за Ноева ковчега. И я ему верю.
— Почему?
— Вот почему, — Дилара открыла висевший на ее шее медальон. Внутри оказалась фотография красивой женщины с темно-каштановыми волосами. За исключением более светлой кожи и волос, это могла бы быть фотография самой Дилары. Тайлер понимающе кивнул. — Это моя мать, она умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет. Отец родился в Анкаре, а мать была итальянкой из Бруклина. Они познакомились, когда он переехал в Нью-Йорк, получив должность преподавателя в Корнеллском университете. Они были необычной парой, но очень любили друг друга.
Это объясняло экзотическую внешность Дилары.
— Чем важен для вас этот медальон? — спросил Тайлер.
— Мой отец никогда его не снимал. Но я получила его по почте в подарок на день рождения, уже после того, как отец пропал. Думаю, он знал, что ему грозят неприятности. Вероятно, хотел отдать медальон мне, прежде чем его убьют.
— Послушайте, мне очень жаль вашего отца, но я до сих пор не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Где сейчас Сэм?
— Он мертв. Они убили его прямо на моих глазах.
— Они?
— Люди, которые пытаются убить меня.
— Кто-то пытается убить вас, — с сомнением повторил Тайлер, словно отвечая пациентке психбольницы, которая только что заявила, будто ее похитили инопланетяне.
— Да, кто-то пытается меня убить, — произнесла женщина, явно раздраженная его тоном. — Вот почему разбился вертолет. Это была не просто авария. Кто-то специально ее подстроил.
Нажав кнопку, Себастьян Элрик выключил ряд телевизионных экранов, показывавших по всем новостным каналам репортаж о катастрофе самолета Рекса Хейдена. Встав, он прошел на кормовую палубу своей роскошной яхты «Мако», столь большой, что она могла похвастаться собственной вертолетной площадкой и подводной лодкой. В пятнадцати милях от нее поднимались над повисшим над Лос- Анджелесом и Лонг-Бич смогом холмы Палос Вердес. Легкий ветерок взъерошил светлые волосы Элрика, но это было лишь единственной погрешностью в его облике, которым он очаровывал своих последователей: пронзительные зеленые глаза, загорелая мускулистая фигура и выдающийся подбородок, подчеркивавший его силу и решимость. Элрик знал, что обладает внешностью прирожденного лидера, и последние события в очередной раз вынудили его принять на себя эту роль. Закрыв глаза, он освободил разум, пытаясь получить наставление свыше для последующего шага.
— Всего лишь небольшая неудача, сэр, — послышался голос Дэна Каттера. Каттер, верный слуга, всегда готовый угодить. Он был тактическим гением, но никогда не мог представить себе картину целиком.
Элрик повернулся был и улыбнулся Каттеру — армейскому ветерану, гиганту с выступающим лбом, словно у полярного кита в океанариуме. Он обладал внешностью борца с аллигаторами, а грубые черты лица выдавали годы, проведенные на пыльных полях сражений. Однако сейчас у него был униженный вид пса, разочаровавшего хозяина.
— Думаешь, я расстроен? — сказал Элрик. — Напротив, я рад.
— Рады, сэр?
— Конечно. Посмотри туда и скажи, что видишь.
Каттер помешкал, словно в просьбе крылся некий подвох.
— Лос-Анджелес, сэр, — решительно сказал он.
— Верно. Ты видишь город. Но этот город кишит криминалом, нищетой, жадностью, несчастьями, чревоугодием, злобой. Все грехи мира можно найти там. И это один из самых богатых городов в одной из самых богатых стран на земле. Теперь возьми все его бедствия и умножь их в миллион раз. Этот микрокосмос греха разросся сверх всех границ. Сверх всякого понимания. Разум отказывается принять, что, несмотря на все то великое, что мы совершили, мы сделали еще больше, чтобы опуститься до столь низкого уровня. Знаешь, что я вижу?
— Нет, сэр.
— Когда смотрю на этот город, я вижу чистую доску. Новое начало для человечества. Это лишь одно из тысяч мест, на которые мы сможем заявить права, как только настанет эпоха Нового Мира. И теперь я знаю, что моя мечта может стать реальностью. Наша демонстрация прошла успешно. Наши люди поверят. Они увидят, что это можно сделать, что я исполнил свое обещание.
— Но что с самолетом? Он должен был рухнуть в океан, пролетев над Гонолулу. А теперь, когда он лежит в пустыне, его обломки прочесывают поисковые группы.
— Как ты и сказал — небольшая неудача.
— Но устройство могло уцелеть в катастрофе. Мы предполагали, что оно утонет в море. Если его найдут, оно может навести на наш след.
Элрик вынужден признать, что остатки устройства действительно могут стать проблемой. Он был председателем правления и главным технологом компании «Элрик Фармасьютикалс», чьи революционные методы производства вакцин захватили рынок, подняв стоимость ее акций и состояние руководителя до заоблачных высот. Конечно, чтобы дело шло более гладко, пришлось кое-где обойтись без одобрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами и подмазать в нужных местах. Сочетание денег и связей в медицинской промышленности позволило создать смертоносное устройство, но некоторые его высокоспециализированные компоненты могли навести исследователей на «Элрик Фармасьютикалс».
Тщательно разработанный план операции «Новый Мир» воплощался в жизнь уже три года, и пятница стала критической датой. Сократить срок невозможно, и Элрик не хотел рисковать. Нужно заполучить устройство обратно.
— Можешь его оттуда вытащить? — спросил Элрик.
— Да, но потребуется какое-то время, чтобы проникнуть на место катастрофы. К тому времени весь багаж заберут в какой-нибудь центр для сортировки и анализа. Проще и надежнее будет поискать его там. В случае, если устройство уцелело.
— Будем молиться, чтобы этого не случилось.
— Само собой.
— А как насчет другого дела?
— С ним тоже проблема.
— Вот как? — Элрик об этом не слышал. Он полагал, что вопрос решен.
Когда ему сообщили, что Сэм Уотсон, один из его ведущих ученых, раскрыл их планы, главным стало обеспечить, чтобы он не передал эти сведения кому-либо еще. Уотсон был правоверным членом Церкви
