Войдя в выделенный Диларе кабинет, Тайлер обнаружил ее сидящей за заваленным книгами столом.
— Решили немного почитать?
— Ваша компания оказала мне любезность, забрав заметки и исследования моего отца, которые я оставила на хранение. Они прибыли курьерской почтой сегодня утром. Услышав новость о том, что он пропал без вести, я просмотрела их в поисках каких-либо намеков, но ничего полезного не нашла, так что с тех пор они просто лежали и покрывались пылью. Я подумала, что сейчас самое время к ним вернуться.
— Это его исследования о Ноевом ковчеге?
Дилара кивнула.
— Это была его страсть. Он верил в историческую достоверность Библии, в то, что история Потопа основана на фактах. Если бы он сумел найти Ноев ковчег, это доказало бы всему миру, что Потоп действительно случился.
— Но могло бы и разозлить множество людей, если бы оказалось, что все было не совсем так, как написано в Библии.
— Отца это не волновало. Его интересовала истина. Им двигало любопытство. Ему нравился сам азарт первооткрывателя, неважно, чему бы ни противоречило открытие. И он вовсе не считал, что Библия — непогрешимый документ, содержащий слова, произнесенные устами Бога. Он считал, что в Библии есть ошибки, именно из-за того, что люди манипулировали ею в течение столетий.
— Вы имеете в виду переводы?
— Совершенно верно. Библия была переведена с оригинального иврита на греческий, с него на латынь, а с нее на английский. Он понимал, что по пути в текст могли вкрасться ошибки. Само существование нескольких английских переводов показывает, что ее можно интерпретировать по- разному.
Она вытащила пачку листов.
— Это его рукописные выписки из Дуэ-Реймского перевода Библии, который большинство ученых считают самым точным. В частности, Бытие, главы с седьмой по десятую. Взгляните.
«Бытие, 7:17: И продолжалось на земле наводнение сорок дней, и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею».
Слово «подняла» было зачеркнуто. На его место Арвади вписал другое. Теперь строка звучала так:
«И продолжалось на земле наводнение сорок дней, и умножилась вода, и поднялся ковчег, и возвысился над землею».
— Не вижу особой разницы, — сказал Тайлер. — Есть что-нибудь еще?
Дилара показала на следующую строчку.
«Бытие, 7:18: Вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег плавал по поверхности вод».
Арвади заменил «плавал по» на «повис над».
«Вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег повис над поверхностью вод».
— Все равно это лишь тонкости, — сказал Тайлер.
— Согласна. Но есть еще одно изменение, еще более странное.
На следующей странице он увидел:
«Бытие, 8:4: И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских».
На этот раз Арвади заменил лишь одно слово. Вместо «на» стояло «в».
— «И остановился ковчег в седьмом месяце, — прочитал Тайлер, — в семнадцатый день месяца, в горах Араратских». В чем разница?
— Есть две вершины Арарат — гора Арарат и Малый Арарат. Вероятно, он считал, что ковчег опустился между вершинами.
Тайлер пролистал страницы и нашел еще одну строчку, подчеркнутую несколько раз.
«Бытие, 9:15: И Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти».
Истребление плоти. Именно то, что случилось в самолете Хейдена. От подобного совпадения Тайлер вздрогнул.
— Договор Бога с Ноем после потопа, — сказала Дилара и начала цитировать по памяти: «И будет радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле»[9].
— Что, по-вашему, означают все эти пометки?
— Он много раз рассказывал мне о своей любимой теории, но поскольку у него никогда не было исторических фактов, я просто выбросила ее из головы. А теперь чувствую себя крайне глупо.
— Не стоит так себя ругать. В течение десятилетий лучшие ученые мира отвергали теорию Вегенера о смещении континентов. Сейчас же любого геолога, который решит ее оспорить, сочтут сумасшедшим. В чем заключалась его любимая теория?
— Что ключ к поискам Ноева ковчега — некий таинственный свиток под названием «Книга Пещеры Сокровищ», в котором содержится некая тайна, столь удивительная, что никто в нее не поверит, пока не будет найден сам Ковчег.
— Он никогда не рассказывал вам, что это за тайна?
Дилара покачала головой.
— Отец говорил, что весьма близок к тому, чтобы ее раскрыть. Незадолго до того, как пропасть без вести, он сказал, что всего через несколько недель потрясет мир заявлением, и я смогу им гордиться. Думала, что это лишь очередная сумасбродная идея. Но потом, три года спустя, появился Сэм Уотсон, и весь мир перевернулся с ног на голову.
Дилара откинулась на спинку стула и провела рукой по волосам. Серебряный медальон на шее блеснул в свете лампы и привлек внимание Тайлера. Медальон, который отец Дилары прислал ей незадолго до того, как исчезнуть…
— Значит, вы думаете, что он нашел «Книгу Пещеры Сокровищ»? — спросил он.
— Предположение ничем не хуже других, но я просмотрела все его записи. Ничего подобного там нет.
— Он наверняка хотел, чтобы ее нашли вы, верно? Если вдруг ему не удастся довершить начатое?
— Полагаю, да. Но он никогда не говорил мне, где находится свиток.
— Возможно, он просто не мог сказать. Или те, кто его убил, похитили свиток.
— Тогда где он?
— Вы говорили, что ваш отец никогда не снимал этот медальон, что вы были удивлены, получив его. Можно взглянуть?
Расстегнув цепочку, Дилара протянула медальон. Локке открыл его и увидел фотографию ее матери.
— Вы знаете, почему отец послал его?
— Он сказал, что это подарок на день рождения.
Тайлер снова посмотрел на фото. Тогда, на нефтяной платформе после катастрофы вертолета, он не заметил, что оно пострадало от воды после пребывания Дилары в океане. Фото слегка выгнулось, и позади него что-то едва заметно выступало. Достав свой универсальный инструмент, Локке раскрыл нож.
— Вы не против? Я не причиню фотографии вреда.
Дилара в замешательстве кивнула. Тайлер освободил пластиковое покрытие. Вместе с фото на стол упал крошечный клочок бумаги.
Женщина выглядела ошеломленной.
— Похоже, была еще одна причина, по которой отец хотел передать медальон вам, — сказал Тайлер. Он осторожно развернул бумажку, оказавшуюся квадратом размером не более дюйма, исписанным мелким аккуратным почерком, но чернила потекли.
