Оставаясь на этом курсе, самолет должен был пролететь прямо над Лос-Анджелесом.
— Принято. Опишите, что вы видите.
— Состояние самолета, похоже, нормальное. Никаких повреждений с моей стороны.
— С моей тоже, — сказал Фаззи.
— Не могу разглядеть никакого движения внутри. Попробую приблизиться.
Хаммер чуть довернул Ф-16 вперед и вправо, пока конец его крыла не оказался перед «Боингом». Любой, находившийся на борту, наверняка должен был его видеть. Те, кто еще оставался в сознании, прижались бы лицами к иллюминаторам — но никого не было.
— Есть признаки жизни, Калиф-32?
— Нет.
В иллюминаторы по левому борту был виден яркий солнечный свет, падавший через окна правого борта, и Хаммер отчетливо видел спинки сидений. Судя по инструктажу, в самолете летели актер- кинозвезда Рекс Хейден и его свита. Хаммер ожидал увидеть на некоторых сиденьях безвольно откинувшиеся назад головы, но не смог разглядеть ни единого человека. Странно.
— Фаззи, видишь что-нибудь со своей стороны?
— Никак нет, Хаммер. Там пусто, как на… — он хотел было сказать «кладбище», но тут же замолчал. — По правому борту никого не вижу.
— Башня Лос-Анджелес, — сказал Хаммер, — у вас неверная информация. Этот борт пуст. Видимо, перегоняют самолет.
После некоторой паузы снова заговорил диспетчер.
— Э… не может быть, Калиф-32. В декларации заявлены двадцать один пассажир и шесть членов экипажа.
— Тогда где они, черт побери?
— А что с пилотами?
Хаммер переместился чуть дальше вперед, пока перед ним не оказалась кабина. Стекла были чисты и прозрачны. Даже если пилоты без сознания, привязные ремни должны удерживать их в креслах.
Вместо этого глазам Хаммера предстала пугающая картина. Ремни были застегнуты, но свободно болтались. Кабина пуста. Если то, что ему говорили, было правдой, двадцать семь человек попросту исчезли над Тихим океаном.
— Башня Лос-Анджелес, — сказал он, с трудом веря собственным словам, — на борту цели никого нет.
— Калиф-32, можете повторить?
— Повторяю, борт эн-три-восемь-четыре-зет полностью безлюден. Мы перехватили самолет- призрак.
Когда Тайлер добрался до центра управления «Шотландии-один», откуда осуществлялось руководство всей аппаратурой нефтяной платформы, включая насосы и клапаны нефтепроводов, сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Центр управления также играл роль местной радиостанции.
За терминалами сидели трое, сосредоточенно отрабатывая перечень действий в экстренной ситуации. Финн что-то рявкал в телефонную трубку. Он был небольшого роста, коренастый, с серо- стальными волосами, и голос его звучал властно, словно у вояки-сержанта. Тайлер прислушался, переводя дыхание.
— У нас семеро в воде… Да, взрыв… Нет, наш резервный корабль ушел вчера помогать ликвидировать разлив на «Шотландии-два». На них спасательные комбинезоны… Когда?.. Хорошо, будем ждать, — он повесил трубку.
Тайлер направился прямо к Финну.
— Мы не можем ждать, — не терпящим возражений голосом заявил он.
Финн кивнул на стенные часы.
— Береговая охрана через пять минут поднимет спасательный вертолет. На максимальной скорости они будут здесь меньше чем через два часа. Так что придется все-таки подождать.
— Туман сгущается, — покачал головой Тайлер. — Когда вертолет береговой охраны сюда доберется, видимость будет нулевая. В таких условиях можно пролететь прямо у них над головами и не заметить.
— Если у вас есть какие-то предложения, — с нескрываемым раздражением сказал Финн, — буду рад их выслушать, но я не знаю, что мы еще можем сделать.
Тайлер задумчиво взялся за подбородок. Ему хорошо известно, что мало кого удалось найти живым больше чем через час после падения в море.
— Как насчет резервного корабля? — спросил он.
— Полагаете, я об этом не думал? — фыркнул Роджер Финн. — Ему потребуется шесть часов с лишним, чтобы вернуться с «Шотландии-два». Это наш единственный корабль.
«Шотландия-два», платформа-близнец, находилась в сорока милях к северу.
Тайлер вспомнил, как он стоял у ограждения посадочной площадки, и щелкнул пальцами.
— Когда я был наверху, я видел милях в пяти от нас яхту. Возможно, они могли бы помочь.
Финн бросил яростный взгляд на одного из сидевших за терминалами.
— Почему я об этом не знал?
Тот вяло пожал плечами, и Финн в ответ лишь сплюнул в мусорную корзину.
— Передай сигнал бедствия, — сказал он.
По радио послали сигнал SOS. Шли секунды. Тайлер внимательно вслушивался, но в громкоговорителях стояла глухая тишина. С яхты не отвечали.
— Попробуй еще раз, — сказал через несколько минут Роджер. И снова ничего.
— Они наверняка видели падение вертолета, — обескураженно проговорил Локке. Яхта давала выжившим все шансы спастись. — Почему они не отвечают?
Финн разочарованно развел руками и сел.
— Может, у них не работает радио. Неважно. Они не отвечают. Нам придется ждать вертолета береговой охраны и надеяться, что тот сумеет отыскать их в тумане.
Тайлер вспомнил спасательный комбинезон, который был на нем, когда он летел на платформу. Модель VII, вполне надежные, но не самые новые. Не самые лучшие.
Он снова покачал головой.
— Радиомаяки на их комбинезонах имеют точность в пределах мили, — сказал он. — В таком тумане этого явно недостаточно. Какая сегодня температура воды?
— Около сорока трех градусов по Фаренгейту[1], — сказал начальник платформы. — Комбинезоны рассчитаны на шесть часов пребывания в воде при такой температуре.
— Расчеты основаны на идеальных условиях в спокойную погоду, — теряя терпение, бросил Тайлер. — Эти люди, возможно, ранены, и их основательно побило волнами. Если будем ждать, вертолет не найдет ничего, кроме трупов.
Финн поднял брови, словно говоря: «Ну и что вы хотите от меня?»
Локке молчал, лихорадочно размышляя. Он мысленно пробежался по всем средствам и возможностям, которыми располагала «Шотландия-один», невольно качая головой в такт собственным мыслям. И раз за разом возвращался к одному и тому же единственному варианту. Наконец он снова посмотрел на Финна.
— У вас появилась идея, — сказал тот.
Тайлер кивнул.
— Вам она не понравится.
— Почему?
— Нам придется спасать их самим.
— Как? У нас нет ни одной шлюпки.
— Есть. Спасательные лодки.
На мгновение начальник лишился дара речи, затем покачал головой.
— Нет. Это слишком рискованно. Они — лишь последнее средство, на случай если придется покинуть
