Тайлер понимал, что может умереть прямо на месте, но, по крайней мере, теперь он видел холеную физиономию Себастьяна, превратившуюся в кровавую кашу.
Элрик продолжал стоять посреди пещеры, нацелив автомат на Тайлера. Его самодовольная улыбка сказала все, что тот хотел знать. Элрик не видел,
— Я хотел, чтобы ты продумал все варианты.
— Что я и сделал, — ответил Элрик. — И ты проиграл. Опять.
Тайлер покачал головой.
— Я выиграл, — сказал он и нажал на рычаг на пульте управления тележкой.
Тележка, которую он поставил на пол, когда притворился, будто упал, была нацелена прямо на проржавевший ящик с сочащимся динамитом. Послышалось гудение, и Элрик взглянул на пронесшуюся мимо его ног тележку. Затем он повернул голову и увидел ржавые ящики. Тайлер не сомневался, что Каттер рассказывал Элрику, насколько чувствительна находящаяся в них взрывчатка. Настолько, что сдетонировала бы от удара пятифунтовой игрушки, движущейся со скоростью в сорок миль в час.
Судя по выражению лица, Элрик понял, что происходит, но было уже слишком поздно, чтобы остановить тележку. Тайлер метнулся в сторону, оттолкнувшись здоровой ногой в то самое мгновение, когда Элрик нажал на спуск автомата. Пули просвистели в том самом месте, где только что находилась голова Тайлера.
Едва он упал на землю, как тележка ударилась о ящик с динамитом, и пещера взорвалась. Тайлер перекатился по склону, прикрывая голову, и почувствовал, как мимо пролетел огненный шар, опалив одежду.
Крыша пещеры обрушилась, заглушив взрыв и подняв огромное облако пыли. Тайлер посмотрел на Арарат, опасаясь камнепада, но вниз скатилось лишь несколько больших камней.
Тогда он сел и прислонился спиной к утесу.
Из укрытия за скалой появились Грант и Дилара. Шатаясь, оба подошли к нему и опустились на землю рядом. Одежда порвана и покрыта грязью, повсюду виднелись пятна крови. Тайлер не сомневался, что выглядит еще хуже. Вертолет после них явно пришлось бы долго отмывать, но Тайлера это сейчас волновало мало.
— Если ты так представляешь себе археологию, — сказала Дилара, — никогда больше не возьму тебя на раскопки.
— Обещаю, что больше не буду, — ответил Тайлер. — Впрочем, сейчас я куда больше думаю о том, где бы найти приличный отель.
— Все, чего мне сейчас хочется, — сказал Грант, — это теплая уютная постель и двадцать миллиграммов морфия.
— Элрик мертв? — спросила Дилара.
Тайлер кивнул.
— Он там, в пещере. Разорван в клочья и погребен вместе с Ковчегом.
— Ковчег рано или поздно откопают, можно не сомневаться. — Дилара достала фотоаппарат. — Вряд ли археологическое сообщество сможет это проигнорировать.
— Что с амулетом? — спросил Грант.
— Сгорел во время взрыва. Его больше нет.
— Нам повезло, что Элрик не отрезал путь к выходу, — сказал Грант. — Иначе он давно бы ушел вместе с ним.
— А почему он этого не сделал? — спросила Дилара.
— Он не знал про дверь, — ответил Тайлер.
— Откуда ты знаешь?
— Просто предположил. Сколь бы ни был умен Себастьян Элрик, у него имелся один большой изъян.
— Какой?
Тайлер улыбнулся.
— Он не был инженером.
Тайлер стоял на балконе номера в стамбульском отеле «Четыре сезона», допивая утренний кофе. Над минаретами Айя-Софии нависли тучи, но вдали виднелось голубое небо. Когда они с Диларой соберутся на прогулку, как раз должно выйти солнце.
Поставив чашку, он вернулся в номер, прихрамывая на каждом шагу. Врач сказал, что нога будет болеть еще несколько недель, но трость ему не требовалась. Пулевое ранение оказалось болезненным, но неопасным.
Тайлер не стал включать телевизор. Он знал, что будут показывать в новостях. Прошло три дня с тех пор, как они покинули Ноев ковчег, и мир лишь начинал узнавать об открытии карты в Хор Вирапе. Предположение о том, что следствием этого открытия могут стать раскопки Ноева ковчега, привело прессу в неистовство. Тайлер сумел остаться в стороне от центра всеобщего внимания, предоставив все почести Диларе и ее отцу.
И все же его роль в случившемся давала им определенные преимущества. После того, как они нашли рации наемников, связались с вертолетом, который доставил их обратно в Ван, где всем обработали раны. Естественно, три трупа вызвали множество вопросов у турецких властей, но связи Шермана Локке с политическими союзниками в сочетании с доказательствами в фотоаппарате Дилары убедили турок, что на вопросы можно будет получить ответ и позже, при условии, что все они останутся еще на несколько дней в стране.
Из-за ножевого ранения Грант потерял много крови, и ему пришлось пробыть несколько дней в лучшей больнице Стамбула, где ему сделали операцию на разорванной плечевой мышце. Ему требовалось больше времени для восстановления сил, чем Тайлеру, но он рассчитывал выздороветь полностью. Сегодня утром Тайлер и Дилара должны забрать его из больницы, но сначала нужно было сделать еще одно дело.
— Готова? — спросил Тайлер.
Дилара сидела за столом, глядя на маленькую урну с прахом Хасада Арвади. После медицинской экспертизы в Ереване армянская полиция быстро оформила все необходимые документы и отправила его тело в Турцию. Дилара решила не устраивать погребальный обряд. Большинство друзей и коллег Арвади жили в Америке, но сам отец хотел обрести последний покой в родной Турции.
— Дилара?
Она кивнула, вытерла глаза и нежно погладила урну рукой.
— Да. Идем.
Выйдя из отеля, они направились в сторону бульвара Кеннеди. Они шли медленно, и Тайлер чувствовал, что Дилара не хочет спешить. Наконец она заговорила:
— Жаль, что отец не смог этого увидеть. Он был так близок к цели.
— Думаю, он был бы рад узнать, что ты нашла Ковчег, — сказал Тайлер. — И ему наверняка бы хотелось, чтобы ты отказалась от фамилии Кеннер и вернула прежнюю — Арвади.
— Мне давно уже следовало это сделать.
— Дилара и Хасад Арвади. Это будут прославленные имена.
— Ты уверен, что не хочешь разделить почести?
— Это не по мне, — сказал Тайлер. — К тому же Майлс Бенсон уже пытается найти в наших подвигах почву для новых контрактов. А ты и твой отец вполне заслужили славу.
— Знаешь, а ведь ты спас мир.
— Похоже, в Библию снова придется вносить изменения. В завете Бога Ною говорится, что Он никогда больше не уничтожит человечество.
— Этого и не случилось.
— Лишь потому, что мы не дали Элрику воспользоваться своим оружием-Арконом.
— Откуда ты знаешь, может, ты Божий посланник? Пути Господни неисповедимы. Ты же сам говорил, что Ковчег — чудо.
