второй пилот, какого я знал. Думаю, новый пам сбил его с толку. Он и в самом деле разговаривает с духом этого Скоджила?
— Выглядит так, как будто он разговаривает сам с собой. Они проводят за разговорами кучу времени.
— Вы думаете, останки Скоджила способны играть в психоисторию? Оуза предлагает это всерьез?
Отария задумчиво рассматривала свои длинные пальцы.
— Эрон очень высоко ценит способности Скоджила, даже выше, чем сам Скоджил. Не знаю. Его дух, похоже, лишен значительной доли скоджиловской рассудительности и характера — я знала его при жизни, правда, я не разговариваю с ним непосредственно… Вы когда-нибудь встречали инженера, перешедшего работать продавцом готовой продукции? Вы в самом деле думаете, что поймали крупного психоисторика? Скоджил — торговец! Это то, что у него лучше всего получалось. Он знал больше о нашей организации — той, на которую вы устроили налет, — чем я сама! И это потому, что он поставлял нам товар. А вы подумали, что схватили всех? — В ее голосе зазвучали язвительные нотки. — Сначала я и сама так думала.
Она улыбнулась и замолчала. Кон знал, что больше из нее можно вытянуть только под пыткой.
— Мне жаль, что так вышло с гиперлордом.
— Еще бы. Он был совершенно ненормальный, но были моменты, когда я любила его.
Кон вытащил нефритовое Яйцо.
— Он хотел бы, чтобы оно досталось вам. — Он протянул Яйцо Отарии. — У нас уже сорок таких.
Отария повертела Яйцо в руках, бегло нажимая клавиши. Брызнула россыпь звезд, потом появились карты судьбы.
— Как это у вас получается?
— И вы все еще не умеете играть с ним? Вам погадать? Вот… Заключите договор с врагами, пока ваше упорство не погубило вас. Ваш прогноз на настоящий момент.
Кон наклонился вперед, глаза его загорелись.
— Я видел, как Нейрт это делал. Но Сингал Свен…
Ее пальцы опять забегали — и на фоне сгустившейся темноты начали разворачиваться страницы уравнений Основателя, символически описывая то, что когда-то было будущим, а теперь давно стало древней историей.
— Я недавно спросила Хиранимуса, через Эрона, зачем он прятался под маской астролога. Он сказал, что это простой способ дать людям надежду на то, что когда-нибудь они смогут управлять своей жизнью. Вы, психократы, вытравили у нас всякое желание предвидеть будущее и выбирать тот его вариант, который нам больше нравится. Мы стали фаталистами. Вы давно уже выбираете за нас!
— Мы обеспечиваем разумное правление. И наши методы не касаются отдельных личностей, — возразил Кон.
— Если бы хоть что-то из этого было правдой, — вспыхнула она, — я не сидела бы сейчас здесь, в вашей комфортабельной тюрьме!
— Ну хорошо, а если астрология не сработает?
— Тогда кто мешает неудачливому астрологу заняться психоисторией? Может быть, вы, с вашим секретным складом знаний в лицейских архивах?
Магда объявила, что обед подан. Это произвело на всех успокаивающее воздействие. Оуза-Скоджил сел за стол в хорошем настроении, разрешив, очевидно, свой внутренний конфликт. О политике или психоистории за обедом никто не спорил. Таково было правило, установленное Магдой.
Позже, устроившись с Эроном в кабинете за бутылочкой армазина, адмирал объяснил ему истинную причину своего визита.
— В тридцать восьмую вахту этого месяца начнется процесс над Хейнисом. Вообще-то пока еще слишком рано, не все еще материалы собраны, но его твердолобые последователи начинают приходить в себя и организовывать сопротивление. Я не могу ждать. Атаковать надо прямо сейчас, пока противник в растерянности. От Хейниса надо избавляться. Ты мне нужен как главный свидетель.
— Вот как?
Адмирал хлопнул ладонью по диссертации Эрона.
— Его будут судить за государственную измену. Не хуже любого другого дутого обвинения. Он сознательно, в целях личной выгоды утаил от коллег информацию о приближающемся психоисторическом кризисе. Самый страшный грех, какой мы только смогли придумать. Ты должен подтвердить, что предупреждал его.
— Думаю, он просто запаниковал.
— Ты гордишься своей ролью пугала, соломенные мозги и все такое? — улыбнулся Кон. — Никто не поверит в его панику. Хейниса все знают как обаятельного дельца, который рассчитывает каждый свой шаг. И когда ты предупредил его о кризисе, он просто взял и стер все свидетельства. У нас есть доказательства. — Он снова хлопнул по диссертации. — Группа Джамы в кандалах. Нам пришлось сфабриковать данные о том, что Хейнис знал о них. Сейчас я не могу позволить себе быть честным. И еще вот это. — Он достал из кармана Яйцо. — Каждого присяжного отведут в секретную комнату и покажут уравнения Основателя, написанные на небе. Они тут же наложат в штаны, как я в свое время. А потом мы расскажем, что миллионы таких Яиц уже разбросаны по всей Галактике, после чего они для полноты еще и уписаются — опять-таки, как я тогда. Что ты на это скажешь? Я ведь все просчитал… Ты вряд ли сильно любишь Хейниса, а кроме того, не возражал бы против аудитории, чтобы изложить свои взгляды. Я тебе ее предоставлю — полный зал! Мне надо пригвоздить Хейниса по полной программе — по-римски, вверх ногами! Старые счеты… А ты подашь мне гвозди. Идет?
— А вы поддержите меня? Подтвердите, что это настоящий кризис?
— Конечно!
— Так, значит, вы все-таки поверили в мои результаты?
На сей раз адмирал ударил по диссертации кулаком.
— В это? Ты хочешь, чтобы я под этим подписался? Полная чушь! Я сказал тебе об этом еще тогда, пять лет назад! Но чтобы перерезать глотку Хейнису, я готов поклясться в чем угодно — даже в том, что ситуация еще в сто раз хуже, и привязать бантик сверху!
— Значит, вы хотите, чтобы я лжесвидетельствовал?
— Почему это? Ты врать не будешь! Ты же веришь в каждое слово, которое написал. Я хочу, чтобы ты весь светился от честности! Да у них будут слезы на глазах, когда они услышат твою историю! А врать буду я, чтобы спасти свою шкуру…
— А что будет с Хейнисом, если его осудят?
— Сварю его в масле. Хотя, думаю, ты заслужил право первым с ним разобраться. Что бы сделал ты?
— У него были интересные планы. Ренессанс… Я был просто очарован.
— Расскажи это своему старому паму.
Адмирал суеверным жестом прикоснулся к своей шее.
— Отправьте его в удаленное скопление — одно из тех, где он собирался опробовать свои планы. Пусть учит непосвященных психоистории и строит светлое будущее — без разрешения Светлого Разума. Если, конечно, тамошним обитателям это понравится.
— Ты что, опять пам потерял? Учить их психоистории? Никогда! Лучше варить в масле! На вот, глотни еще армазина… Ну, ладно. Так как, будешь свидетелем? Мы должны договориться прямо сейчас. Я тебя не заставляю: если надо, я устрою сколько угодно липовых свидетелей.
Эрон задумался, поворачивая бокал в руке и глядя, как крошечные голубые искорки пробегают по его резной поверхности. Диалог между человеком и призраком продолжался довольно долго. Наконец Эрон заговорил.
— Мы согласны свидетельствовать, если после этого будут разыграны две виртуальные версии той столетней войны, о которой мы говорили, причем начальные условия должны соответствовать теперешним условиям в Галактике как они зафиксированы Братством. Разумеется, часть начальных условий будет произвольной, поскольку мы уже пересекли топозону и не можем знать, где и когда будут использованы первые Яйца. Придется, так сказать, бросить кости. Первая война должна вестись по классическим правилам Основателя, а вторая — согласно моей арекийской модификации.
