казаться соблазнительной. От мрачных размышлений ее оторвал голос Саймона, нарушивший затянувшееся молчание:
– Впереди развилка дорог. Теперь нам с тобой в разные стороны.
Бланш устало посмотрела на мужчину.
– Откуда ты знаешь, что там развилка? И почему в разные?
– Ну, ты ведь собиралась идти на юг, следовательно, мне надо направляться в другую сторону, к побережью.
– На юге тоже есть море, – сказала Бланш так, словно ей не хотелось расставаться с этим человеком, и тут же поинтересовалась: – А зачем тебе туда?
Саймон в ответ пожал плечами:
– Надо попытаться уехать из Англии. По-моему, это единственное, что мне остается.
Введенная в заблуждение его немного несчастным голосом, Бланш решила, что он снова подшучивает над ней, но, взглянув на Саймона, девушка увидела, насколько уставшим он выглядит. Наверное, он вымотался не меньше ее, так что в этих условиях можно понять его состояние.
– Я все-таки надеюсь, что тебя не поймают, – неожиданно для себя сказала она.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
– С чего бы это ты, принцесса, начала меня жалеть?
Бланш пожала плечами.
– Сама не знаю. Любой разумный человек хотел бы, чтобы тебя повесили.
– Отсюда следует, что ты не совсем разумный человек.
– Я думаю, – начала, было, она, но в эту секунду.
Саймон предостерегающе поднял руку.
– Что? Что такое?
– Повозка, слышишь?
– Да, – теперь Бланш и правда услыхала на дороге стук колес – Но она, кажется, еще далеко.
– В тумане все звуки кажутся дальше, – тихо произнес мужчина. Внезапно в густой пелене появился смутный силуэт, колеса застучали громче, и он шепнул: – Давай в заросли, живо!
За последние дни Бланш настолько привыкла убегать и прятаться, что, не рассуждая, нырнула с обочины и бросилась в заросли. Ветки хлестнули ее по лицу, но она не обратила на это внимания и, отбежав подальше, бросилась на мокрую траву. Рядом с ней, задыхаясь от быстрого бега, упал Саймон. Девушка едва не застонала от отчаяния: целое утро не было никаких признаков погони, а она-то надеялась, что так дальше и будет.
Звуки затихли, а затем до беглецов отчетливо донеслись фырканье лошадей, скрип колес.
Так прошли несколько томительных мгновений, и вдруг Саймон издал какое-то восклицание, резко встал на ноги и, неосторожно раздвигая ветки, направился к дороге.
– Саймон! Что ты делаешь? – испугалась Бланш, но тот уже вышел на открытое место.
– Эй, там! – негромко, но и, не таясь, окликнул он и помахал рукой. Девушка подняла голову и совсем близко увидала старую черную дорожную карету с каким-то непонятным изображением на дверце. За ней следовала совсем уж странная крытая повозка, длинная и высокая, с нашитыми там и сям золотыми блестками. Карета была запряжена парой довольно изможденных лошадей, а правил ею худой старик с седыми длинными волосами, спутанными прядями, ниспадавшими ему на плечи. При виде Саймона возница натянул поводья так резко, что лошади, несмотря на свою изможденность, едва не стали на дыбы, отчаянно захрапели, и карета остановилась.
– Макнелли, дружище! Как же я рад тебя видеть! – воскликнул обрадовано беглец, а старик, спрыгнув на землю, подбежал к нему, обнял за плечи и от избытка чувств изо всех сил хлопнул его по спине.
– Джозеф, что там у тебя? – с этими словами с повозки спрыгнул еще один старик, толстый и заросший бородой. Увидев, что происходит, он расплылся в улыбке и воскликнул: – Саймон! Вот это да! Я знал, что мы тебя встретим на этой дороге!
Саймон счастливо засмеялся и сразу стал казаться моложе на несколько лет.
– Какую пьесу ты тут играешь, мой старый бородач?
Толстяк довольно ухмыльнулся, почесал бороду и, к удивлению Бланш, наблюдавшей за всем происходящим из своего укрытия, в следующее мгновение одним движением снял свою огромную бороду. Да он же просто загримирован! Кто эти люди?
– Мы слышали, что ты можешь пойти по этой дороге, – пояснил между тем один из незнакомцев, обнимая Саймона за плечи. – Как я понимаю, у Табарда возникли кое-какие сложности.
– Как оказалось, Портер не совсем тот друг, на которого можно положиться, – согласился Саймон, слегка нахмурившись, и спросил: – Ну а вы тут как оказались?
– Считай, что мы гастролируем. Ездим от театра к театру и ищем тебя. Гарри попросил меня об этом.
– Мой дядя? Как он, в порядке?
– Ну, просил вообще-то не только Гарри, – толстяк хихикнул. – Знаешь, у юной Генриетты тот еще язычок. Слышал бы ты, что она говорила старому Гафферу, когда узнала, что он тебя не встретил!
– Ладно, об этом у нас еще будет время поболтать, – прервал его второй мужчина. – Давайте убираться
