теперь-то этот страшный человек должен был ее отпустить! Но он не спешил. Они лавировали между повозками, телегами, тачками, сновавшими по проезжей части, проталкивались между прохожими, и все это время беглец крепко прижимал девушку к себе, не давая возможности приблизиться хоть к кому-нибудь, кто мог бы ей помочь.
Они вышли на Норс-Одли-стрит, такую же безлюдную, как и Портман-сквер.
– Позвольте мне уйти.
– Не сейчас, – он покачал головой и вдруг неожиданно спросил: – Где вы научились так играть?
– Нигде я не училась. Не знаю, что на меня нашло. – У Бланш снова появилось чувство, будто в ней одновременно живут два человека.
– Вы бы могли сделать неплохую карьеру на сцене, если бы оставили прежнюю жизнь. Кто вы сейчас, примерная жена?
– Нет, я компаньонка одной престарелой дамы, живу у нее.
– Вы?! – Саймон изумленно посмотрел на свою спутницу, как будто увидел ее впервые. – Как глупо, принцесса!
Внезапно Бланш почувствовала, что краснеет, и поспешила поменять тему разговора.
– Куда вы меня ведете?
– До угла Гайд-парка, надеюсь встретить там своих друзей. А потом, когда я исчезну, вы можете рассказывать всем, что я вас удерживал силой. Впрочем, – тут он усмехнулся, – сомневаюсь, что после этого представления власти поверят, что вас принудили.
– Разве можно поверить, что это мой выбор? – возмутилась Бланш.
– Ну не знаю. Соучастницей побега вы оказались замечательной.
Теперь они шли по улице мимо аккуратных домиков, из желтого и красного кирпича.
– Сейчас мы повернем тут за угол, – между тем продолжал Саймон, – и выйдем как раз к углу Гайд- парка. Еще несколько шагов, принцесса, и вы будете свободны.
– Почему вы меня так называете?
– Как?
– Принцессой?
Он несколько мгновений внимательно смотрел на спутницу, и та вдруг впервые заметила, что у него глаза карие с золотистыми блестками.
– Вам подходит это слово.
– Ха-ха, – саркастически заметила Бланш, – никто в моей жизни так не думал.
– Ах, принцесса, мне стыдно за человечество. Уверен, что кто-то должен исправить это упущение. Кстати, у вас доброе сердце?
– Вас не касается, какое у меня сердце. А кого это вы высматриваете?
– Значит, вы злая. Нет, мир определенно катится в пропасть. А ищу я крестьянскую телегу, на которой сидит почтенный старичок фермер.
– А где он должен вас ждать?
В этот момент они вышли на Тайберн-лейн. Двойной ряд ореховых деревьев был посажен здесь, на восточной окраине Гайд-парка, и они ступили под густую прохладную сень листвы, укрывшей их от палящих лучей солнца. Внезапно беглец так резко остановился, что Бланш покачнулась и невольно прижалась к нему.
– Проклятие! – выругался он. – Они же сказали, что Гаффер будет ждать на углу. Где он, черт побери?
– Но здесь нет никакой крестьянской повозки, – сказала Бланш растерянно.
Действительно, там, куда они вышли находилось много разных повозок. Тут были роскошные фаэтоны, кареты извозчиков, вдалеке стояли почтовые дилижансы; тут прогуливалось множество народа, пешком и верхом на дорогих лошадях. Единственно, кого здесь точно не было видно, – это крестьянской телеги с сидящим на ней стариком.
– Черт возьми! Он, должно быть, уехал. – Саймон остановился в раздумье и наконец отпустил Бланш.
Придется мне выбираться самому.
– Слава Богу! – непроизвольно воскликнула девушка, но тут же потрясенно замерла, услышав его слова.
– Вы пойдете со мной.
Девушка почувствовала, что у нее подгибаются ноги, и все-таки у нее хватило сил сказать:
– Все равно. Я никуда с вами не пойду. Даже если вы меня убьете.
– Убить вас? – к ее удивлению, он рассмеялся. – И лишить себя последней надежды на спасение? Нет, дорогуша, сейчас вы в безопасности, но все-таки вам придется пойти со мной.
С этими словами Саймон развернулся и пошел дальше, увлекая несчастную девушку за собой.
– Я закричу! – воскликнула она.
– Тише! Вы же слово дали! – попытался он ее образумить, но Бланш – откуда только и смелость взялась
