– Когда они будут готовы к выступлению?
– Дай им час или два!
Она снова остановилась, встревоженная.
– Ник, если бы здесь была только молодежь, поздний концерт был бы как раз кстати. Но многие уйдут рано и сочтут, что зря потратили деньги, если я не предоставлю им все, что было обещано.
– Лари, ведь ребята только что сошли с самолета…
– Ну хорошо, позволь мне поговорить с ними!
Ник снова удержал ее за руку, прихватив одновременно и рукав кимоно.
– Нет, я сам. Я добьюсь того, чего ты хочешь, но… ты только не входи туда!
Она остановилась и снова взглянула на Ника. В его темных зрачках она увидела панический страх.
На этот раз, когда Лари вырвала у него свою руку, ткань на рукаве треснула и расползлась, но она все же продолжала идти вперед, решительным шагом направляясь в спальню, желая поскорее разобраться в ситуации.
Ник шел рядом с ней.
– Лари, ты не привыкла к таким людям. Пожалуйста, спустись вниз и позволь мне самому все уладить!
Не обращая на него внимания, она повернула дверную ручку, рывком распахнула дверь и большими шагами вошла в гостиную, примыкавшую к спальне Аниты.
Чего только она не воображала себе, судя по уклончивым ответам Ника: шумный скандал, разбитую антикварную мебель, которую невозможно отремонтировать… Но, к ее удивлению, на первый взгляд, все четверо в комнате отдыхали, и все стояло на своих местах. Однако кроме музыкантов в комнате были еще какие-то люди. На креслах, стоявших возле кофейного столика рядом с камином, развалились два молодых человека с длинными темными волосами. Они, по-видимому, принадлежали к группе «Стоун Тайгер». Но рядом с ними на полу сидели две блондинки. Музыканты сбросили рубашки. На одном из них были кожаные брюки, на втором – одни трусы. Девушки были в джинсах и маечках на бретельках. Одна из них держала коротенькую тонкую сигарету, а вторая запустила руку в бикини музыканта. Следующее, что отметила Лари, – это разноцветные капсюли, в беспорядке разбросанные на кофейном столике, и небольшая кучка какого-то белого порошка на куске алюминиевой фольги.
Хотя Лари не слишком пристально следила за миром рок-музыки, она знала о подростках-фанатах, пристающих к своим кумирам, и о пристрастии к наркотикам в богемной среде. Однако ей и в голову не приходило, что Ник позволит этим людям принести все свои пороки в ее дом.
Лишившись от гнева дара речи, она, сверкая глазами, смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Казалось, ее внезапное появление ничуть не испугало музыкантов и их подружек. Взглянув на Лари затуманенным взглядом, парень в кожаных брюках произнес:
– Эй, детка, так ты и есть та самая, на кого мы должны работать?
Ник вошел в комнату следом за Лари и легко коснулся ее руки, словно подавая знак, что он здесь и готов принять вину на себя или увести ее отсюда, если она пожелает. Она отшатнулась от него и, доведенная до белого каления, пристально посмотрела ему прямо в глаза.
– Я больше не потерплю их присутствия здесь! Ни единой минуты! Избавь меня от этой публики!
Он с извиняющимся видом развел руками.
– Лари…
– Если ты этого не сделаешь, я обращусь к твоему отцу!
– Нет, – поспешно сказал он. – Я сам все улажу! Лари бросила взгляд на закрытую дверь спальни.
– А остальные там?
Она направилась к двери, но музыкант в трусах поднялся с кресла и преградил ей путь.
– Что, черт побери, тут происходит? – заворчал он. – Мы прилетели сюда, чтобы дать этот дурацкий концерт, а теперь ты хочешь вышвырнуть нас вон?
Ник бросился между ними.
– Отвяжись, Джимми! Ничего не поделаешь!
– Ты так думаешь, Ник? Мы сейчас – самая лучшая группа в мире! Эта сучка не смеет помыкать нами!
Он с угрожающим видом двинулся вперед, но Ник схватил музыканта за плечи. Тот стряхнул его руки и отступил на шаг.
Лари снова двинулась к спальне и резко распахнула дверь. И без того уже потрясенная и онемевшая, она холодно смотрела на происходящее на антикварной кровати Аниты. Один из музыкантов стоял на коленях, прижав губы к промежности расположившейся над ним девицы, которая для равновесия держалась за полог кровати. Вторая лежала, раскинувшись, под ним, и его пенис ходил взад и вперед у нее во рту. Четвертый участник группы, также обнаженный, наблюдал за ними, сидя в кресле возле кровати. Одной рукой он медленно нажимал на шприц, введенный в его бедро.
Приступ тошноты накатил на Лари. Она повернулась и пошла мимо Ника, стоявшего, как часовой, возле того музыканта, который подходил к ней.
– Как ты мог подумать, что я допущу, чтобы вся эта мразь была тут? – закричала она, когда их взгляды встретились. – Убери их немедленно! Мне безразлично, что тебе придется для этого сделать, но только вышвырни их! Сейчас же! И сам ступай вместе с ними!
Она вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Раздражение гнало ее вперед, но через несколько шагов Лари пришлось остановиться, чтобы успокоиться и выкинуть из головы ту отвратительную сцену. То, что даже Ник был пассивным участником подобного безобразия, поразило ее и показалось тем более предосудительным, если учитывать цель этого вечера – восстановить и сохранить хоть какую-то часть исчезавшей красоты.
Лари начала спускаться по длинной лестнице и услышала доносившийся снизу шум вечеринки. Потрясение, только что пережитое ею, вытеснило у нее из головы проблемы, которые предстояло решить. Гости с нетерпением ждали концерта лучшей рок-группы страны. Даже пожилые, которым не нравился этот стиль, хотели удовлетворить свое любопытство.
На мгновение ее решимость поколебалась. Неужели она всего лишь ханжа, которую так легко шокировать? Ведь единственное, что ей нужно от музыкантов, – это концерт, а все остальное – их личное дело!
Нет! Она не может поступиться своими принципами, какую бы цену ей ни пришлось заплатить!
– Лари!
За ней по ступенькам бежал Ник.
– Я же велела тебе…
– Уже сделано. Они собирают вещи.
Она кивнула с холодным удовлетворением и снова стала спускаться.
Он обогнал ее на несколько шагов и попытался преградить ей путь.
– Я знаю, что разочаровал тебя. Но, может быть, ты остановишься и подумаешь хотя бы секунду о том, почему я привез их сюда?
На этот раз, когда она попыталась обойти Ника, он крепко схватил ее за руки и заставил выслушать его.
– Мне так хотелось помочь тебе! Когда сегодня вечером они сошли с самолета вместе с девицами, я чуть было не отправил их обратно. Но ведь ты рассчитывала на этот концерт, и… я все же надеялся на лучшее, надеялся, что ты никогда ни о чем не узнаешь.
– Ей-Богу, лучше бы я не узнала! А теперь пропусти меня!
Он разжал руки и пошел рядом с ней.
– Лари, дай же мне шанс! Я вышвырнул их, сказал, что позову полицейских, если они не уберутся через пять минут. Но представляешь ли ты, во сколько это обойдется? Они чертовски обозлены и собираются бросить моего отца, расторгнув через суд договор с ним. Он потеряет на этом пятнадцать или двадцать миллионов…
– Мне очень жаль. Но тебе не следовало привозить их сюда! – бесстрастно ответила она.
– Правильно, это я все испортил. Я не обвиняю тебя в том, что случилось. Но потерять и тебя тоже – я хочу сказать, потерять все надежды на то, чтобы мы… были друзьями… – на это я не могу согласиться!
