быстро, как дождевые леса. И наиболее существенный фактор этой потери — нынешнее восприятие разных видов растений как качеств, которые можно запатентовать, а не как Божественного дара человечеству или чем их там раньше считали, в древней истории. Конечно, все, чем владеет человек, можно отнять у других; так у фермеров быстрым и сильным ударом отняли контроль над урожаем в пользу агробизнеса. Шесть компаний — «Монсанто», «Синджента», «Дюпон», «Мицуи», «Авентис» и «Дау» — теперь контролируют 98 процентов мировой продажи семян. Эти фирмы делают серьезные инвестиции в исследования с целью увеличить производство продуктов питания только теми способами, которые можно строго контролировать. Один из примеров этого (крайний случай) — технология «терминатора». Самые обычные генетические модификации, теперь внесенные в большинство сортов американской кукурузы, сои, хлопка и канолы, преследуют одну из двух следующих целей: или 1) внести бактериальный ген в растение, который убивает гусениц; или 2) изменить физиологию растения так, что оно не будет накапливать в себе некий гербицид «Раундап», что позволит распрыскивать этот химикат на поле сверху. (Урожай выживает, сорняки погибают.) Если вы уже догадались, что фирма «Монсанто» контролирует продажу семян, способных не накапливать этот гербицид, а также производит этот гербицид, можете наградить себя звездой. Если же считаете, что никогда не ели такого продукта, то не обольщайтесь, скорее всего вы ошибаетесь. Генетически модифицированные растения имеются буквально во всей цепочке продуктов США, тут и ярлыка не требуется, да им его и не навешивают. Сторонники агропрома стараются, чтобы так все и оставалось.
У фирмы «Монсанто» много пакетов услуг: она продает патологически взаимозависимые семена и химикаты, в том числе так называемые «предательские» технологии, в которых способность зерна сопротивляться болезни зависит от многих добавленных в него генов, заложенных в его ткани, — эти гены могут включаться, как только появляется то или иное заболевание, если вы применили должный химикат, закупленный у фирмы «Монсанто».
Трудно преувеличить цинизм воротил этой промышленности. В своих докладах с грифом «ДСП» руководители «Монсанто» считают тех «аграриев, которые экономят семена с одного года до следующего», своими серьезными конкурентами; компания выделила 10 миллионов долларов на выявление и преследование таких злоумышленников. Агробизнесы могут запатентовывать разновидности растения, преследуя цель — снять их с производства (не так давно фирма «Семинис» отказалась от 25 процентов всей своей производственной линии ради «снижения стоимости»), оставляя фермерам все меньший выбор с каждым годом. Это же относится и к простым людям, которые даже не подозревают, посылая заказы на семена для своих домашних огородов в «Джонниз», «Территориал», «Николс», «Стоукс» и десятки других фирм, что на самом деле они покупают у «Монсанто». В итоговом отчете за 2005 год «Монсанто» сообщает, что ими была создана фирма «Американ сидс инкорпорейтед» как лицензированный канал, который «позволяет нам объединить нашу технологию с весьма чувствительными местными отделениями региональных семенных компаний». Объединение получило чудовищное приданое в тот год, когда «Монсанто» приобрело компанию «Семинис», которая уже контролировала 40 процентов рынка овощных семян в США. Из кадастров семян овощей видно, что в 1981 году каталоги предлагали около 5000 негибридных видов овощей, а уже в 1998 году это количество снизилось до 600.
Джек Харлан, специалист по генетике растений XX века и автор классического труда «Урожай и человек», недвусмысленно писал о потере генетического разнообразия: «Эти природные ресурсы спасают нас от катастрофического голодания в непредставимом масштабе. <…> Граница между изобилием и катастрофой становится все тоньше и тоньше».
«Природные ресурсы», о которых говорит Харлан, — это древние сорта растений, сортовые и местные, тысячи привязанных к местности разновидностей каждого хлебного злака, важного для людей (главным образом пшеница, рис, кукуруза, а также картофель, но не только они), которые исторически культивировались в данном регионе, где каждый урожай был выведен путем культивирования из своего дикого предшественника. В Перу множество сортов картофеля, в Мексике бесчисленное количество сортов кукурузы, на Среднем Востоке бесконечное разнообразие пшеницы, — каждый сорт тонко отличается от других, идеально приспособлен к конкретному микроклимату разных регионов страны, к противостоянию болезням и вредителям и к потребностям выращивающих их людей. Эти местные сорта содержат широкое генетическое наследие, которое готовит их к эволюции с учетом проблем, что могут появиться в их экологии.
Между возбудителями болезней и их хозяевами — сельскохозяйственными культурами, как между всеми остальными хищниками и их жертвами, имеется постоянно эволюционирующая связь, беспрестанно меняющаяся и усовершенствующаяся: скажем, если один в чем-то превзошел своего оппонента, это заставит последнего отреагировать своим развитием и усовершенствованием. Экологи — специалисты в вопросах эволюции — называют это принципом Красной Королевы (термин введен в 1973 году Ли Ван Валеном). Вспомним цитату из сказки «Алиса в Зазеркалье», где Красная Королева бросает Алисе: «Тут у нас надо бежать изо всех сил, чтобы оставаться на одном месте». И хищник, и его жертва с каждым поколением становятся все более шустрыми, так что их самые удачливые отпрыски несут в себе больше генов, ответственных за скорость. Человечество создает все новые сильнодействующие лекарства против бактерий, но и сами бактерии продолжают вырабатывать в себе устойчивость к антибиотикам.
Так и болезни растений могут поражать растения каждый сезон немного по-новому, что объясняется переменами климата или преобладающих условий.
И именно в этих случаях приобретает особое значение генетическое разнообразие. Генная инженерия не может предусмотреть весь широкий спектр потенциальных проблем. В условиях сильных перемен окружающей среды приспособляемость местных сортов, которые размножаются перекрестным опылением, сродни крепкому здоровью дворняжки по сравнению с нежным здоровьем очень породистого пуделя. Конечно, от дворняги не стоит ждать предсказуемого поведения в идеально контролируемых условиях, но ему присущи и тонкость ума, и долголетие всех предков, когда-то прыгавших через забор. И какие-то из его многочисленных генов пригодятся в самом крайнем случае.
Когда такая полукровка теряет энергию, у нее происходит расстройство системы питания. Все фермеры понимают, что возможен неурожай, и это одна из причин, по которой в традиционном фермерском хозяйстве выращивают много разных культур и разводят различных животных, в противоположность культивированию монокультур, а эта тенденция теперь охватила всю среднюю часть нашего континента. История неоднократно доказывала, сколь неразумно и опасно ставить население в зависимость от всего нескольких выращиваемых культур. Такое уже было в Ирландии: когда-то там зациклились на выращивании одного лишь картофеля, и в какой-то год наступил картофельный голод, и пришлось переработать историю, когда много семейных кланов были подрезаны под корень. Теперь население США зависит исключительно от кукурузы и соевых бобов, поедая их для получения большинства своих калорий. В результате нашего пристрастия всего к двум этим культурам мы стали самым толстым народом в истории Земли, причем всего несколько болезнетворных микроорганизмов отделяют нас от голода.
Вот ведь несчастье: мы, граждане США, с одной стороны, переедаем, но в то же время недостаточно питаемся — мы едим плохо по многим критериям. Гонящаяся за прибылью механизированная пищевая промышленность ограничила нам выбор продуктов и производит в избытке кукурузу и соевые бобы. Но мы легко примирились с тем, что из нашего меню исчезли другие овощи, мы не особенно боролись за них. В нашем современном Кафе неправильного питания время от времени раздается воинственный материнский клич: «Ешь овощи!» Да только разве детей заставишь. По моим личным наблюдениям, мальчики- старшеклассники в кафетериях воспринимают салат с такой брезгливостью, будто это предмет женской гигиены, и почти никто не притрагивается к зеленым бобам. Все помнят, как в 1990-х годах брокколи заклеймило самое важное ведомство в стране. Что остается делать бедной матери? Скорее всего, она просто пожмет плечами и вручит ребенку гигантскую чашку газированного кукурузного сиропа. Ведь кукуруза — овощ, не так ли? Ну и ладно, ибо в среднем мы потребляем в год 246,6 л безалкогольных напитков на человека.
Мама проигрывает, несомненно, потому, что наши овощи потеряли два представляющих для едока интерес качества: питательность и вкус. Хранение и транспортировка — это, вполне предсказуемо, похоронный звон по летучим компонентам растений, которые придают тонкость аромату и пользу пище. Выведение сортов, подлежащих длительному хранению, с повышенной лежкостью также отразилось на их
