попрошу.
— Позвоните ей, — сказала служанка и, прежде чем уйти, промолвила: — А волосы у вас все равно хороши!
Молли улыбнулась неожиданному комплименту.
Она стала звонить подруге из гостиной миссис Хартли, и ей захотелось, чтобы Кэрол была сейчас здесь. Ей можно было бы все объяснить, да и само присутствие старой и мудрой леди укрепило бы дух.
На звонок ответила сама Эйлин. Эта девушка была знакома Молли почти всю жизнь и охотно откликнулась на просьбу сделать ей одолжение.
— Конечно, если смогу! — ответила она.
— Можешь перед открытием салона зайти ко мне и сделать прическу?
— Разумеется, только это потребует времени!
Эйлин иногда приводила волосы подружки в порядок.
— Их теперь меньше, — объявила Молли. — Я только что их обрезала!
— Да что ты говоришь!
Но девушка не очень удивилась выходке Молли — та не раз преподносила сюрпризы — и обещала прийти утром с инструментами.
За открытой дверью спальни Кэрол была видна ее кровать, аккуратно застеленная кремовым стеганым покрывалом.
— Спокойной ночи, приятного сна! — с грустью сказала Молли.
Она тоже уедет из этого дома и этого города, но, может быть, увидится с миссис Хартли в благотворительном киоске. Ей хотелось бы взять с собой ее фотографию, хотя она и так никогда не забудет ее, потому что воображала своей бабушкой. Казалось, что она знала Кэрол долгое время, но не столь давно, как Грегори, хотя и была готова на все, чтобы только забыть его.
Как ни странно, Молли спала хорошо и наутро встала с непривычно легкой головой, не чувствуя тяжести волос. Стоя у окна гостиной Кэрол, выходящего в сад, она увидела подъехавший старенький «шевроле» и побежала вниз открывать.
Эйлин была пухленькая и хорошенькая, с темными короткими кудряшками и большими карими глазами, которые изумленно расширились при виде волос Молли.
— Это было мгновенное решение, хотя мысль я вынашивала давно, — объяснила та. — Думаю, что здесь необходима рука профессионала.
— Это точно, — заметила Эйлин. — Красивый дом, — добавила она, когда они поднялись наверх. Молли открыла дверь в свою комнату, и подруга окинула помещение оценивающим взглядом. — О-о, мне это нравится!
— Мне тоже, — уныло сказала Молли, — но я не вижу возможности здесь остаться.
— А что случилось?
Пришлось сказать начистоту:
— У меня возник конфликт с хозяином.
Эйлин засмеялась:
— Э-э, дорогая, с кем не бывает, — и занялась волосами Молли. Она хорошо знала свое дело.
— Какую тебе сделать прическу? — спросила девушка.
— Сделай на свой вкус. Я тебе доверяю!
— А где те, что ты отрезала?
— Их нет. — Грегори позвал служанку и велел их выкинуть, а та собрала их веником и отправила в мусорное ведро. Там им и место.
Эйлин застонала:
— Надо было сохранить, из них бы вышел великолепный шиньон!
Молли вымыла волосы, и мастерица начала подстригать и укладывать их, приговаривая:
— С твоим лицом можно носить любую прическу!
Во время сушки феном Эйлин весело болтала, чувствуя, что работа удалась. Короткая стрижка, не закрывавшая щек, подчеркивала правильный овал лица с чуть раскосыми глазами, окаймленными длинными ресницами.
— Ну как? — спросила девушка, наконец отступая в сторону. Она достала из сумки небольшое зеркало, чтобы показать искусную укладку сзади.
— Ты настоящий талант! — восхищенно воскликнула Молли.
— О, я-то талант, — протянула Эйлин, собирая инструменты, — а вот ты — чудачка. Больше никогда сама волосы не обрезай!
Молли послушно кивнула: достаточно и одного приступа безумия. Уилфилд больше никогда не заставит ее сделать такую глупость. Теперь он вне ее жизни, если только она не найдет какой-то приемлемый способ вернуться. Грегори уехал рано. Она слышала шум машины и вздохнула — разумеется, с облегчением, потому что если он уезжал на уик-энд, то ей больше вообще не придется его видеть.
Попрощавшись с Эйлин, она пошла в кухню, где служанки и садовник пили утренний чай.
— Очень мило! — воскликнула Дороти. — Правда, Нейл, ее прическа выглядит отлично?
— Ага, — буркнул тот.
— Теперь у вас все в порядке? — въедливо спросила женщина. — Кстати, ваш дядя поправляется?
— Я в порядке, — солгала Молли, — а он быстро поправляется. Кстати, сегодня я здесь последний день.
— Я считала, вы подходите миссис Хартли! — вздохнула Дороти.
— Но не подхожу хозяину дома!
Женщина молча кивнула — мол, все понятно, хотя она и сожалеет.
Оставалось доделать кое-какие дела миссис Хартли. Молли работала усердно и быстро, пока все не перепечатала. Сделала список встреч, в основном благотворительных, вынула бумаги из ящиков бюро и заново рассортировала.
Фотография Грегори Уилфилда взирала на нее с бюро, и девушка спросила:
— Ну, теперь доволен?
Ей хотелось уронить фото в рамке под стеклом, придавить его тяжелым пресс-папье и оставить записку — сожалею, дескать, готова возместить убытки, пришлите счет. Но он бы понял, что это не случайность.
В полдень Дороти принесла ей сандвичи, и Молли заставила себя поесть, хотя аппетита не было. Ближе к вечеру уложила чемодан и, одна во всем доме, зашла в комнату Кэрол в последний раз, чтобы молча попрощаться. Она уже простилась со служанкой, и та ушла в гости к друзьям. Потом отнесла чемодан вниз и перед тем, как вызвать такси, вышла в сад. Накрапывал дождик, в воздухе стоял легкий туман, и Молли решила укрыться под деревьями. Под конским каштаном была скамейка, и девушка ненадолго присела.
Она выходила в сад после того скандала, когда они с Кэрол поздно вернулись из старого форта с колодцем, была возмущена и рассержена, бродила под деревьями, бормоча проклятия в адрес Уилфилда. И все же улыбалась, потому что он таки свел ее с ума, пробудив в ней трепетные чувства, хотя это уже не имело значения. Гнев развеял все, оставив лишь боль, как после жестокого удара. Когда она встала и пошла обратно в дом, ноги у нее подкашивались. Все, что ей оставалось, — это позвонить насчет такси и удостовериться, что тетя Марин впустит ее.
Она стояла у телефона в холле, отыскивая номер вызова такси, как вдруг услышала шаги в гостиной. Молли была совершенно не готова увидеть Грегори, и, когда он возник в дверях собственной персоной, ее лицо вытянулось от удивления, а восклицание: «Я не ожидала, что вы вернетесь!» — прозвучало пискляво.
— Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение, — учтиво ответил он, и это, видимо, был сарказм.
— О нет, ничуть, — сказала она, вряд ли понимая, что уже движется к нему, будто попав в магнитное поле. Но едва сделала пару шагов, как услышала:
