Снова раздались мужские и женские крики, а за ними последовал хохот, подобный лаю гиен. По голосам Рия поняла, что среди неизвестных точно были Иллимани.
Протянула руку к новенькому мешочку из оленьей шкуры, притороченному к поясу. Его дал ей Бриндл вместе с пятью хорошими метательными камнями. Конечно, они ни в какое сравнение не шли с кварцевыми, но для дела вполне сгодятся.
Впереди среди деревьев они заметили блики яркого пламени и фигуры, движущиеся вокруг него. В воздухе висел тошнотворный запах горелой плоти. Звуки становились все громче. Крики. Сопение. Шлепки. Что они делают с бедной женщиной? Почему стонет мужчина, о чем умоляет? Продолжая ползти вперед, Рия внимательно прислушалась. Мужчина говорил на языке мерел. Она начала различать отдельные слова, но они звучали невнятно, и смысла она понять не могла.
Наконец она смогла разглядеть всех, кто находился у костра.
Над костром был закреплен вертел.
А на вертел было насажено тело маленького мальчика.
Один из Иллимани, счастливо улыбаясь, медленно вертел его, внимательно следя, чтобы не подгорел ужин. Узкое худое лицо воина было раскрашено черными и белыми красками и более всего походило на голый череп. Его член был в возбужденном состоянии, и он, блестя глазами, жадно глядел на происходящее в двух шагах от костра. Там двое воинов Иллимани насиловали молодую худенькую женщину, чье тело было покрыто потеками крови. Один, рослый, с огромными мускулистыми руками, прижимал ее к земле, одной рукой хватая за грудь, а второй держал за горло так, что крики временами переходили в хрипы. Другой, коренастый, с покрытым густым волосом телом, крепко держал ноги женщины и насиловал ее. Толкал раз за разом, похрюкивая от наслаждения.
Рия почувствовала, как в ее груди вскипает гнев. Через мысленный контакт с друзьями она знала, что они тоже все увидели и готовы действовать.
— Стойте! — мысленно приказала она.
Подобралась еще на пару шагов ближе. Может, это простая засада? Вдруг вокруг затаились другие Иллимани, готовые атаковать их, как только они покажутся?
Но с другой стороны костра было всего двое. Один, в накидке цветов Мерел, лежал на земле, избитый и окровавленный. Второй, толстый Иллимани, чья задница и спина были покрыты причудливыми татуировками, трясся от хохота, стоя над поверженным, и что-то ему предлагал.
Рия прищурилась.
Дым от костра мешал ей разглядеть все как можно подробнее, пришлось приблизиться еще на один шаг. В руке у Иллимани была детская ручка — видимо, того ребенка, чье тело жарилось на костре. Воин предлагал ее лежащему на земле мужчине — попробовать. И тут Рия все поняла. Скорее всего, связанный мужчина — отец ребенка. Женщина — его жена. Иллимани решили сыграть с ними мерзкую шутку. Видимо, обещали мужчине Мерел, что перестанут насиловать жену, если он съест своего сына?
Кто же поверит таким «обещаниям»!
Глава 74
Именно этот голос, услышанный во сне, пытался заставить сделать Леони, и на мгновение она была вынуждена с ним согласиться.
Видения могут быть истинными. Это раньше у Леони были сомнения. Но теперь она точно знала, что видения — дверь в сверхъестественные миры, где время и материя ведут себя иначе. Пройдя сквозь эти двери в погоне за загадками, находящимися по ту сторону, она стала уязвима перед психическими нападениями. Такими, как нападение Сульпы, когда она попыталась помешать ему уничтожить души принесенных в жертву детей. Как похищение ее доном Аполинаром.
Вступая на путь видящего, принимаешь это, и Леони была готова к этому всякий раз, как отправлялась в подобные путешествия. Но то, что аналогичная опасность может подстерегать просто во сне, очень ее напугало.
В мрачном и жутком сне.
Может, просто сон, не более того? Ведь подсознание постоянно работает, соединяя фрагменты информации. Вполне логично, что голос шел сквозь помехи в телевизоре, точно так же, как, по словам дона Эммануэля, дон Аполинар общался с Джеком через зеркало. А приказание убить себя вполне согласовывается с ее так называемой «попыткой самоубийства», когда она нанюхалась оксиконтина.
По крайней мере, ей очень хотелось верить именно в это.
По-настоящему тревожным было известие о том, что, несмотря на то, что катер дона Аполинара затонул вчера вечером, преследователям удалось нагнать их с потрясающей быстротой. Они разминулись всего на два часа, в деревне дона Эстебана. Джек сказал, что его «слуги» уже в пути, но, чтобы добраться сюда так быстро, они должны были миновать Икитос и сразу начать поиски из Пукальпы, городка на берегу реки посреди земель шипибо.
Такой эффективности можно было только позавидовать.
Усилием воли Леони заставила себя переключиться на окружающий ее пейзаж. Сумрачные берега притока Укаяли, в который они вошли, пока она спала.
Возможно, это было всего лишь отголоском сна, но извилистая река, проложившая свое русло через неизведанные джунгли, казалась ей пугающей и загадочной. Шириной метров в шесть, она была похожа на настоящий лабиринт, постоянно извивающийся и пересекающий сам себя. Леони представила себе, как он мог бы выглядеть с воздуха — лабиринт со стенами из высоких, в двадцать-тридцать метров, деревьев. Храни ее бог очутиться здесь одной, она бы
День перешел в вечер, солнце клонилось к закату, над головой нависали деревья. Темнело. В воздухе роилась ночная мошкара, неутомимо ища, где бы поживиться кровью. Отмахиваясь от облака москитов, Леони услышала птичий крик на длинной плавной ноте, постепенно возрастающий и резко заканчивающийся повторяющимся глухим звуком. Этот звук издавала черно-желтая птица. Мэтт объяснил, что она называется кассик-оропендола. Ее пение было таким жалобным и тоскливым, что Леони моргнула, сдерживая слезы.
Мэтт сидел рядом, держа румпель. Мотор работал на низких оборотах, и Мэтт рулил, прислушиваясь к указаниям сидящего на носу лодки дона Эстебана. Река стала еще уже, метра четыре, в воде было много гнилых стволов и листьев. Вскоре они уперлись в дерево, целиком перегородившее реку наподобие моста. Дон Эстебан несколько раз умело махнул мачете, припасенным им на такой случай, срубил ветки, и они смогли протиснуться под деревом.
Прошли еще километра три. На джунгли опустилась ночь. Дон Эстебан дал Мэтту знак сворачивать в левый рукав, еще более узкий, едва шире катера. Еще несколько протоков, и группа Леони оказалась в широкой лагуне, заросшей огромными кувшинками.
Небесный свод окрасился в цвет лилового бархата, едва осветленный красными лучами заката, вода лагуны была похожа на темное зеркало. Леони понравилось ощущение свободы и простора, и она лишь скрипнула зубами, когда они пересекли лагуну и начали с трудом продираться сквозь кувшинки, входя в следующую узкую протоку. Она поглядела через плечо на Мэтта.
— Не знаю, как эти люди, которые на нас охотятся, собираются нас здесь искать, — проговорила девушка. — В таком-то лабиринте…
Хотела бы Леони быть такой же уверенной, как и ее слова.
Мэтт кивнул.
— Для этого нужно очень хорошее знание этих мест, каковым, я надеюсь, наши противники не обладают… так ведь, Мэри?
