В тот же миг ворон слетел с дерева, важно устроился у Фуггера на плече – и выпустил на него белую лепешку. Хохот Жана стал совершенно неудержимым. И тут послышался громкий стон.
– Шлюхино отродье! – Хакон пытался сесть. – Кто разбил мне череп?
Он снова упал на спину. Жан увидел, что под ссадиной на лбу у скандинава вздувается шишка, а один глаз заплыл почти полностью.
– Твое шлюхино отродье здесь, Хакон! – сообщил он.
– Не трогай мою матушку своим грязным языком! – огрызнулся юнец.
С третьей попытки великану удалось подняться на ноги. Он посмотрел на молодого человека и, потирая глаз, грустным голосом произнес:
– Ты пытался меня убить. Чем ты меня ударил?
– Вот этим. – Юнец поднял руку с пращой. – А если бы мне нужно было тебя убить, ты бы уже умер.
– Давид! К нам попал Давид! – ахнул Фуггер.
Жан отнял у юнца пращу и провел пальцами по веревкам.
– В детстве я охотился с такой на птиц. Зачем тебе использовать ее против людей?
– Почему бы тебе не спросить своего друга? – Обращаясь к Хакону, юнец добавил: – Я выпустил в тебя большой камень, чтобы он только оглушил тебя. Его я хотел убить – и убил. Посмотри!
Юнец указал на Генриха и, воспользовавшись тем, что все повернулись посмотреть на лежащее в грязи тело, бесшумно встал и сделал шаг вверх по склону.
– Нет уж, мой Давид, – сказал Фуггер, хватая его за лодыжку, – сделай милость, не заставляй меня снова кататься по склонам. С меня хватит!
И тут мертвец застонал. Меч и топор поднялись одновременно. И поскольку обоим наемникам приходилось воевать вместе с англичанами, оба поняли возглас парнишки на этом языке:
– Черт, черт, черт! Как это могло получиться?
Единственным ответом Генриха стал долгий стон. Маленький камень попал ему в висок. Обычно это убивало. Однако часть удара пришлась на шлем. Правда, немец мог еще захлебнуться в грязной колее, так что Жан повернул голову телохранителя набок и стал думать, что делать дальше.
– Он еще может нам понадобиться, – так он объяснил свой с виду милосердный поступок.
Смех снял напряжение. Теперь Жан вернулся к реальности и обрел долю прежней решимости. Его товарищи все еще не пришли в себя после боя. Все, включая и его самого, получили ссадины, но они почти не кровоточили. Необходимо как можно скорее возобновить погоню за Чибо. Однако к этому имелось несколько препятствий, и Жан занялся тем, которое находилось ближе.
– Значит, ты из Англии, молодой человек?
– Я там родился. В Йорке. Но я не стану называть себя англичанином. У моего народа есть вера, а не страна.
– А, иудей. – Жан улыбнулся. – Теперь понятно, почему праща.
– Да, иудей. – Волевой подбородок решительно поднялся. – У тебя с этим проблема?
– Нет. – Жан в упор посмотрел на юнца. – Мои проблемы связаны с тем человеком, которого мы только что упустили. Мы преследуем его не потому, что мы «разбойники с большой дороги», а потому, что это он украл у нас кое-что.
– Значит, в этом мы едины. У Джанкарло Чибо есть кое-что мое.
Жан был изумлен тем, что было названо имя его врага, и той решимостью, которая звучала в голосе парнишки. Казалось, она может сравняться с его собственной, и это определило его следующие слова:
– Я не привык командовать, но, возможно, общая цель может нас объединить. Наша добыча спрячется в Тулоне: во дворце епископа или еще где-то, откуда его трудно будет выкурить. Человек с твоими навыками может пригодиться. И возможно, наши умения тоже будут тебе полезны.
Наступило молчание. Черные глаза пристально смотрели на него. Наконец паренек заговорил:
– А я не привык кому-то подчиняться. Но если наш путь ведет в одну сторону, я какое-то время пойду с вами. И если твои приказы будут меня устраивать, я даже буду им повиноваться. Однако у меня своя цель, и от меня зависит жизнь другого человека.
– Годится. Меня зовут Жан. – Жан плюнул себе на ладонь и протянул ее юнцу. – За общее дело.
Юнец тоже плюнул и протянул руку:
– Бекк. Да, за общее дело.
Жан видел перед собой молодого человека и почувствовал мужское рукопожатие, крепкое, как и его собственное. Однако в этом прикосновении оказалось нечто еще, нечто мгновенно заставившее его вспомнить об Анне Болейн и о том моменте, когда она обхватила его лицо ладонями. Это было странно. Может, дело в черных глазах, похожих на глаза его королевы? Он попытался внимательнее посмотреть в них, отыскать причину своего беспокойства. Однако Бекк вдруг засуетился, подбирая свои камни, так что Жан тоже занялся сборами. И все же он постоянно поглядывал на молодого человека, быстро отводя глаза всякий раз, когда их взгляды могли встретиться.
Второй проблемой стал оглушенный телохранитель. Хакон стоял за то, чтобы разделаться с ним немедленно, но Жан не согласился:
– Мы считаем, что этот Чибо будет искать убежища у местной церкви. Однако он хитер и знает, что его будут преследовать. Если он забьется в нору, то этот человек, – тут Жан поднял голову Генриха за волосы, – нас на него выведет.
