– Я вытряхнула из них все содержимое, – ответила Роуан.
– Все-все? – спросил Пирс.
Рэндалл пристально следил за Роуан из-под полуприкрытых век.
– В них давно уже все сгнило, – сказала она. – Как только удастся избавиться от мерзкой вони и от хлама, мы начнем реставрационные работы.
– Понимаю. Начинать следует с наведения порядка и чистоты. Не волнуйтесь, я позабочусь обо всем. Пирс может поехать туда прямо сейчас.
– В этом нет никакой необходимости, – возразила Роуан. – Я поеду туда сама.
– Глупости. – Пирс уже был на ногах. – Вы хотите заменить матрацы? Дайте подумать… Они двуспальные… Всего, кажется, четыре? Я организую замену в течение дня.
– Отлично. Комнату прислуги трогать не нужно. А кровать Джулиена можно разобрать и отправить в кладовку.
– Задача ясна. Что-нибудь еще?
– Этого более чем достаточно. Об остальном позаботится Майкл. Он сам займется реставрацией дома.
– Ведь у него, кажется, большой опыт в таких делах? И вполне успешный, насколько мы знаем.
Лорен мгновенно осознала свой промах и смущенно опустила глаза.
Интересно. Значит, они уже все о нем знают. А о силе его рук тоже?
– Если не возражаете, мы вас ненадолго задержим, – поспешил вмешаться в разговор Райен. – Речь идет о нескольких документах имущественного содержания, которые мы хотим вам показать. И о нескольких основополагающих документах, связанных с наследием…
– Да, конечно. Чем скорее мы приступим к работе, тем лучше. Мне не терпится начать.
– Тогда решено. А потом мы все вместе отправимся на ленч. Если, конечно, у вас нет иных планов.
– Великолепно.
Итак, начало было положено…
В три часа дня Роуан приехала в особняк. Было очень жарко, даже в тени, хотя небо над головой по-прежнему оставалось хмурым. Едва она вышла из такси, душу охватило радостное чувство: наконец-то она здесь, одна; проклятых сосудов больше нет в доме, а скоро увезут и вещи Карлотты.
Ключи от дома Роуан держала в руке. В конторе ей показали бумаги, составленные еще Кэтрин в 1888 году и подтверждавшие право собственности на особняк. Отныне она его единоличная владелица. Равно как и владелица наследия, о размерах которого юристы боялись даже говорить вслух.
Джеральд Мэйфейр, представительного вида молодой человек с неопределенными чертами лица и льстивой улыбкой, вышел ей навстречу и сообщил, что все сделано, последняя коробка с вещами Карлотты уложена в багажник его машины и теперь он уезжает.
Уборщики закончили свою работу примерно полчаса назад.
Джеральд слегка волновался. На вид ему можно было дать не больше двадцати пяти лет. Ни внешностью, ни манерой поведения он совершенно не походил на кого-либо из членов семьи Райена, однако в определенной привлекательности ему было не отказать. Словом, один из тех, кого принято называть хорошим парнем.
Очень вежливо и доброжелательно он объяснил, что все свои личные вещи Карлотта завещала его бабушке. Мебель, естественно, остается в доме и принадлежит исключительно Роуан. Обстановка очень старая, ее покупала еще бабка Карлотты – Кэтрин.
Роуан поблагодарила его за незамедлительное выполнение ее просьбы и добавила, что непременно придет на траурную мессу.
– Скажите, ее уже… похоронили? – чуть запнувшись, спросила она, ибо это слово, на ее взгляд, никак не подходило для определения процедуры, свидетелем которой она была недавно, – помещения гроба в один из каменных шкафов.
Джеральд сказал, что все уже сделано. Он как раз вернулся с кладбища вместе со своей матерью, когда пришло сообщение о ее просьбе вывезти из особняка вещи Карлотты.
Роуан еще раз поблагодарила его за оперативность.
– Как мило, что ваши друзья смогли присутствовать на похоронах, – сказал Джеральд.
– Мои друзья? На похоронах?
– Да, мистер Лайтнер и мистер Карри.
– О да, конечно… Мне следовало быть там самой…
– Ничего страшного. Она не хотела никаких пышных церемоний. Да и, откровенно говоря…
Он не договорил и оглянулся на дом, явно желая, но не осмеливаясь что-то добавить.
– В чем дело? – спросила Роуан.
Возможно, он приехал раньше, чем приступили к работе уборщики, и видел разбитые стекла и весь тот беспорядок, что царил наверху? Или хотел увидеть пресловутый скелет, о котором писали в газетах и о котором ему, несомненно, рассказал кто-нибудь из родственников?
– Вы намереваетесь жить здесь? – неожиданно задал он вопрос.
– Да. Но сначала дом нужно отремонтировать и привести в первозданное состояние. Мой муж… Точнее, человек, за которого я вскоре выйду замуж, займется реставрационными работами. Он очень опытный специалист и говорит, что дом простоит еще очень долго. Честно говоря, ему не терпится начать.
Джеральд по-прежнему молчал. Лицо его покраснело от волнения, на лбу выступили капельки пота. Он явно чего-то ожидал и чувствовал себя неуверенно.
– Знаете, этот особняк был свидетелем многих трагедий, – после долгих колебаний отважился заметить он. – Так, во всяком случае, говорила тетя Карлотта.
– То же самое было написано и в утренних газетах, – с улыбкой сказала Роуан. – Но в прежние времена он видел и много счастливых лиц. Я хочу вернуть счастье и радость под эту крышу.
Она ожидала ответа. Но Джеральд молчал, и тогда она прямо и решительно спросила:
– Что вы на самом деле хотите мне сказать?
Он бросил на нее мимолетный взгляд, потом вновь повернулся в сторону фасада, вздохнул и чуть ссутулился.
– Думаю, я должен сообщить вам об этом… Дело в том, что Карлотта… В общем, Карлотта просила меня сжечь особняк после ее смерти.
– Вы это серьезно?
– У меня и в мыслях не было выполнять такое распоряжение. Я сказал об этом Райену и Лорен. И своим родителям. Однако я должен был поставить в известность и вас. Карлотта была непреклонна. Она даже подробно объяснила мне, что и как нужно сделать. Она велела начать с мансарды – поджечь ее с помощью старой масляной лампы, которая там стоит. А потом постепенно спускаться вниз. На втором этаже нужно было поджечь старые шторы… Ну и так далее. Она заставила меня пообещать… И дала мне ключ. – С этими словами он протянул ключ Роуан. – На самом деле он вам едва ли сейчас понадобится. Входную дверь не запирали вот уже лет пятьдесят. Но Карлотта боялась, что кто-нибудь сделает это после ее смерти. Она знала, что не умрет, пока Дейрдре жива… Вот такие инструкции я от нее получил.
– И давно?
– Она говорила об этом много раз. Последний – всего неделю назад, даже меньше… перед самой смертью Дейрдре… Когда они только еще узнали, что это должно вот-вот произойти. Она позвонила мне поздно вечером и попросила приехать… Чтобы напомнить… «Спали здесь все» – так она сказала.
– Если бы ей удалось совершить задуманное, она причинила бы боль всем, – прошептала Роуан.
– Знаю. Мои родители пришли в ужас. Они боялись, что она сделает это сама. Но как они могли ей помешать? Райен успокаивал их, он говорил, что она не отважится на такой шаг. В противном случае она не стала бы просить меня. Он велел мне обмануть ее – пообещать, что я все исполню. Чтобы она не придумала еще что-нибудь.
– Очень мудрое решение.
Джеральд кивнул:
– Я хотел, чтобы вы знали об этом.
– А что еще вы можете мне рассказать?
– Что еще? – Он пожал плечами и уже собирался было уйти, но остановился и добавил: – Будьте
