Интересно, как выдерживают люди, снимающиеся в учебных документальных фильмах? Я совершенно вымоталась, хотя прошло не больше пяти минут.
— Все почему-то молчат, — озадаченно замечает Джек Харпер. — У вас всегда так?
— Ну…
Мы нерешительно переглядываемся.
— Пожалуйста, не смущайтесь. И не обращайте на меня внимания. Ведите себя как обычно. Вы ведь наверняка обсуждаете какие-то проблемы. — Он дружески улыбается. — Когда я работал в офисе, мы говорили обо всем на свете. Политика, книги… кстати, что вы сейчас читаете?
— Собственно, я читаю новую биографию Мао Цзэдуна, — тут же отвечает Артемис. — Весьма занимательно.
— А я как раз на середине книги по истории Европы четырнадцатого века, — вторит ей Ник.
— Перечитываю Пруста, — сообщает Кэролайн, скромно пожимая плечами. — В оригинале.
— Вот как… — кивает Джек Харпер с непроницаемым видом. — А… Эмма, кажется? Что читаете вы?
— Э… в общем… — тяну я время.
Не могу же я так взять и сказать: «Интимная жизнь знаменитых людей»!
Хотя, по правде сказать, ужасно интересно.
Быстрее. Думай. Вспомни хоть одну серьезную книгу.
— Ты, кажется, читала «Большие ожидания»? — произносит Артемис. — Для своего литературного клуба.
— Да, — с облегчением выдыхаю я. — Так оно и…
И тут же осекаюсь, встретив взгляд Харпера.
Черт.
В голове назойливо прокручивается мой бессмысленный треп в самолете.
«…поэтому пробежала глазами аннотацию и соврала, что дочитала…»
— «Большие ожидания»… — задумчиво повторяет Джек Харпер. — И что вы думаете об этой книге, Эмма?
Ушам своим не верю. И он еще спрашивает у меня?
Я на несколько секунд теряю дар речи.
— Ну… — откашливаюсь я наконец. — Думаю… это… чрезвычайно…
— Чудесная книга, — убежденно заявляет Артемис, — особенно когда поймешь ее скрытый смысл… основную идею… заложенный в ней символизм…
Заткнись ты, глупая выпендрежница! О Боже! Что сказать?
— Я думаю… это поистине резонансно, — брякаю я наконец.
— Это как? — недоумевает Ник.
— То есть… — Я снова откашливаюсь. — Резонансы.
Следует ошеломленное молчание.
— Резонансы… Резонансные? — переспрашивает Артемис.
— Да! — бросаю я вызывающе. — Именно. И вообще. У меня куча работы.
Я многозначительно закатываю глаза, отворачиваюсь и принимаюсь лихорадочно тарабанить по клавишам.
О'кей. Да, литературная дискуссия прошла не так чтобы очень. Но мне просто не повезло. Бывает. Главное — позитивный настрой. Еще есть время все исправить. Впечатлить его…
— Просто не знаю, что с ним творится! — жеманно жалуется Артемис. — Вроде бы поливаю каждый день…
Она трогает свой паучник и умоляюще смотрит на Харпера.
— Вы разбираетесь в комнатных цветах, Джек?
— Боюсь, ничуть, — отвечает Джек и невозмутимо обращается ко мне. — Как по-вашему, Эмма, что с ним может быть такое?
«…когда Артемис доводит меня до белого каления…»
— По… понятия не имею, — бормочу я, не оглядываясь, чтобы Харпер не заметил мою пылающую физиономию.
— Никто не видел мою кружку с «Кубком мира»?[20] — хмуро осведомляется вошедший Пол. — Что-то нигде ее не видно.
«…На прошлой неделе я разбила кружку босса и спрятала осколки в сумочку…»
Вот дерьмо.
Ну и пусть. Плевать. Подумаешь — разбила какую-то несчастную кружку. Это не имеет никакого значения. Продолжаю печатать.
— Эй, Джек, — начинает Ник этаким компанейским, типа «мы-парни-всегда-заодно» голосом, — на случай, если вдруг подумали, что нам и повеселиться некогда, взгляните на это!
Он кивает в сторону фото огромной задницы в стрингах. Этот снимок висит на доске объявлений с самого Рождества.
— Мы до сих пор не угадали, кто это…
«…перепила на последней рождественской вечеринке…»
Вот теперь я хочу умереть. Кто-нибудь, пожалуйста, убейте меня!
— Привет, Эмма! — раздается голос Кэти.
Поднимаю глаза и вижу, как она, розовая от волнения, влетает в офис, но, увидев Джека Харпера, застывает.
— Ничего страшного. Я просто муха на стенке, — добродушно поясняет он. — Не стесняйтесь, здесь все свои.
— П-привет, Кэти, — запинаюсь я. — Что случилось?
Услышав ее имя, Джек Харпер настораживается и впивается в меня взглядом.
И этот взгляд мне очень не нравится.
Что я наговорила ему о Кэти? Что?!
Лента воспоминаний бешено отматывается назад.
Что я сказала? Что я…
И тут меня как током бьет. О Боже.
«…Знаете, мы даже разработали свой секретный код, так что когда она приходит и спрашивает: „Не можем мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?“ — на самом деле это означает: „Не удрать ли нам в „Старбакс“?“»
Я выдала наш тайный код.
Я отчаянно смотрю в напряженное личико Кэти, пытаясь каким-то образом предупредить ее. Но она, разумеется, ничего не воспринимает.
— Я только… хм…
Она деловито откашливается и смущенно косится в сторону Джека Харпера.
— Не могли бы мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?
Блин!
Краска бросается мне в лицо. По спине бегут мурашки.
— Знаешь, — отвечаю я неестественно-жизнерадостным тоном, — вряд ли это сегодня возможно.
Кэти удивленно таращится на меня.
— Но мне… мне действительно нужно просмотреть кое-какие цифры, — твердит она, взволнованно кивая.
— У меня много работы, — говорю я с вымученной улыбкой, подавая ей знаки заткнуться.
— Но это недолго. Минут пятнадцать.
— Сейчас совсем нет времени.
— Эмма, это очень важные данные. Мне действительно… нужно проверить…
— Эмма!
Я подскакиваю как ужаленная.
