И кидаю на нее невинный взгляд. Ха, получила? Один-ноль!
Но они с Томом опять переглядываются.
– Наверное, не хотели… – начинает Том, но замолкает в нерешительности.
– Почему, интересно?
Повисает долгая неловкая пауза. Потом Люси говорит:
– Том, я пойду посмотрю витрину.
Боже, какая драма. Прямо любовный треугольник.
– Том, что происходит? – спрашиваю я со смехом.
Да что спрашивать, и так все очевидно. Он до сих пор по мне сохнет, и для Люси это не секрет.
– Э-э, как бы это сказать. – Том вздыхает и трет лицо. – Видишь ли, Ребекка, мне нелегко об этом говорить. Дело в том, что мама с папой знают о твоих… чувствах ко мне. Они не хотели говорить тебе о Люси, потому что боялись, что ты… расстроишься. – И опять вздыхает.
Что? Он серьезно? Я в жизни не была так потрясена. От удивления даже на целую минуту лишилась дара речи.
– О моих чувствах к
– Слушай, но это же очевидно, – пожимает он плечами. – Мама с папой рассказывали, как ты все время спрашивала их обо мне, о моем новом доме… – Глаза у него такие жалостливые. Боже. Я этого не вынесу. Как ему могло прийти в голову! – Бекки, ты мне нравишься, – продолжает он, – только я не…
– Я же из
– Слушай, давай закроем эту тему, – предлагает он.
– Да ты мне правда не нравишься! – в ярости ору я. – И не нравился никогда! Поэтому я не пошла с тобой на свидание, когда ты меня пригласил. Помнишь, нам было по шестнадцать лет?
Я замолкаю и смотрю на него торжествующим взглядом, только выражение его лица ни капли не изменилось. Он меня не слушает. А если и слушает, тот факт, что я вспомнила наше детское свидание, только лишь укрепит его в собственных предположениях. Теперь точно будет уверен, что я влюблена в него по уши. И чем дольше я буду доказывать обратное, тем больше он будет убеждаться в своей правоте. Господи, ужас какой!
– Ладно, – говорю я, собрав остатки достоинства. – Мы явно друг друга не понимаем, так что оставляю это на твоей совести. – Оглядываюсь на его подружку, которая делает вид, будто рассматривает витрины и совсем нас не подслушивает, и заявляю: – Я не собираюсь уводить твоего дружка, не волнуйся. Он мне не нравится и никогда не нравился. Пока.
И ухожу с застывше-беззаботной улыбкой на лице.
Однако едва поворачиваю за угол, как улыбка улетучивается и я тяжело опускаюсь на скамейку. Как ни жутко в этом признаться, но я чувствую себя униженной. Конечно, вся эта ситуация смехотворна. Нелеп сам факт, что Том мог заподозрить меня в любви к
Я знаю. Мне должно быть безразлично, что подумают обо мне Том или его подружка. И все же… мне обидно. Почему у меня нет парня? Мне сейчас даже никто не нравится. Последний раз у меня были серьезные отношения с Робертом Хэйманом, но мы расстались три месяца назад. Не могу сказать, что я была от него без ума. Он называл меня «дорогая» и в шутку прикрывал мне глаза ладонями во время страшных сцен в кино. Даже когда я попросила его не делать так, он все равно продолжал. И меня это
Но все равно, он ведь был моим парнем. Ему можно было позвонить после работы, вместе сходить на вечеринку и вообще скрасить в его обществе одиночество. Может, не надо было его бросать? Может, он был ничего?
Я порывисто вздыхаю, встаю и иду дальше по улице. Да, день не удался. С работы выгнали. Том Вебстер решил, что я в него влюблена. И теперь вот еще мне нечем заняться вечером: я же думала, что устану после работы, и на вечер ничего не планировала. Зато у меня есть двадцать фунтов.
Двадцать фунтов. Можно купить себе большой капуччино и шоколадный кекс. И еще пару журналов.
Или какую-нибудь безделушку. Или сапоги.
Кстати, сапоги бы мне не помешали – я как раз видела на днях в «Хоббс» такие симпатичные сапожки с квадратными носками и невысоким каблуком. Пойду туда сразу, как только выпью кофе. Заодно и платье присмотрю. А колготки? Колготки обязательно – на работу ходить не в чем, и пилка для ногтей. И книжка, чтобы в метро читать… Да, мне нужно себя побаловать. После такого трудного дня.
Стою в конце очереди в кофейне «Старбакс» и чувствую, что мне уже легче.
ФЕРСТ БАНК ВИЗА
Кэмел-сквер, 7
Ливерпуль
Миз Ребекке Блумвуд
Берни-роуд, д. 4, кв. 2
Лондон
15 марта 2000 года.