И весь вечер мы пьем, планируя бешеный взлет карьеры Сьюзи-предпринимательницы. Мы смеемся до колик, обсуждая, что ей надеть на встречу с королевой – «Шанель» или «Праду», и к ночи я совершено забываю и про инцидент с Люком Брендоном, и про «Банк Хельсинки», и вообще все беды минувшего дня.
На следующее утро беды наваливаются на меня одновременно, как в фильме ужасов. Я просыпаюсь бледная, меня бьет озноб, и больше всего мне хочется вообще не вставать. На работу идти не хочется. Остаться бы дома, под теплым одеялом, смотреть телик и быть компаньонкой Сьюзи-миллионерши.
Но сейчас у нас запарка, и Филип ни за что не поверит, что я заболела.
Каким-то образом мне удается отодрать себя от кровати, одеться и доковылять до метро.
В кофейне покупаю огромную порцию капуччино, шоколадный кекс и пышку. Плевать, если растолстею. Мне необходимы глюкоза, кофеин и шоколад, и побольше.
К счастью, в офисе все так заняты, что болтать некогда и нет нужды рассказывать, как у меня прошел вчерашний день. Клэр что-то самозабвенно печатает, а у меня на столе лежит целая стопка корректуры. А потому, проверив электронную почту – ни одного сообщения, – я с тяжким вздохом поудобнее устраиваюсь на стуле и начинаю вычитывать скопившийся материал.
«Балансировать на грани риска и прибыли, вложив деньги в игру на фондовой бирже, – задача не из простых, особенно если речь идет о начинающем инвесторе…»
Боже, ну и тоска.
«Хотя в некоторых секторах прибыль может быть внушительной, никто не даст никаких гарантий, а для мелкого инвестора…»
– Ребекка?
Я поднимаю глаза. Филип идет к моему столу с очередной бумажкой в руке. Вид у него не очень довольный. На какое-то мгновение мне почудилось, что он говорил с Джилл Фокстон из кадрового агентства «Уильям Грин», все про меня узнал и теперь собирается уволить. Но когда Филип подходит ближе, я вижу, что в руках у него, как всегда, занудный пресс-релиз.
– Ребекка, я хочу, чтобы вы пошли туда вместо меня. В пятницу. Я бы сам сходил, но буду занят тут по маркетинговым вопросам.
– А, – отвечаю я без малейшего энтузиазма и забираю бумажку. – Хорошо. А что за тема?
– Ярмарка предложений по частному финансированию в «Олимпии». Мы всегда ее посещаем.
Тоска, смертная тоска.
– Банк «Барклейз» устраивает в перерыве небольшой прием с шампанским, – добавляет он.
– Ну ладно, – реагирую я с уже большим энтузиазмом. – Наверное, интересно будет. А что конкретно…
Я смотрю на листок бумаги и только теперь замечаю шапку с логотипом «Брендон Комьюникейшнс». Мое сердце замирает.
– Да просто большая выставка, будут представлены все секторы индивидуального финансирования, – рассказывает Филип. – Беседы, стенды, встречи. Просто опишете все, что покажется интересным. На ваше усмотрение.
– Хорошо, – помедлив, соглашаюсь я. Какое мне, собственно, дело, будет ли там Люк Брендон? Не стану обращать на него внимания, и все дела. Отнесусь к нему с тем же уважением, с каким он отнесся ко мне. А если он попытается со мной заговорить, гордо подниму голову, развернусь и…
– Как там корректура? – спрашивает Филип.
– Отлично, – говорю я и беру верхний листок. – Скоро закончу.
Он кивает и уходит, а я снова принимаюсь читать.
«…А для мелкого инвестора риск от подобных вложений может перевесить потенциальную прибыль».
Господи, вот скука. Я даже не могу заставить себя сосредоточиться на смысле того, что читаю.
«Все большее количество инвесторов требуют высоких доходов, характерных для игры на фондовой бирже, но с предоставлением серьезных гарантий. Один из возможных вариантов – вложить средства в фонд „Трэкер“, который автоматически отслеживает 100 самых успешных компаний…»
Последняя фраза наводит меня на мысль. Я пододвигаю к себе блокнот и нахожу новый номер Элли в «Уэзерби».
– Элеонор Грангер. – Ее голос доносится словно издалека, отдаваясь эхом. Наверное, линия плохая.
– Привет, Элли, это Бекки. Слушай, а куда подевались батончики «Трэкер»? Такие вкусные, правда? Я уже сто лет их не…
В трубке слышится какая-то возня, и я смотрю на нее в удивлении. На том конце провода Элли извиняется перед кем-то.
– Бекки! – шипит она в трубку. – Я говорила по громкой связи! И в моем кабинете был начальник отдела.
– Ой, прости, пожалуйста! Он все еще там? – в ужасе спрашиваю я.
– Нет. Неизвестно, что он теперь обо мне подумает, – вздыхает Элли.
– Ничего, – успокаиваю я. – У него ведь есть чувство юмора?
Элли не отвечает.
