– Ты когда-нибудь общалась с Бекки?
– Я! Я общалась! – вмешивается Сьюзи так поспешно, будто ей пообещали главный приз. Все смотрят на нее, она краснеет и бормочет: – Извините…
– Когда я впервые увидел Бекки Блумвуд… – Люк делает паузу и улыбается. – Она выясняла в отделе маркетинга одного банка, почему он не выпускает чековые книжки в разноцветных обложках.
– Вот видишь! – нетерпеливо подхватывает Венеция, но Люк и ухом не ведет.
Со следующего года они приступили к выпуску чековых книжек с обложками всех цветов радуги. Чутью Бекки любой позавидует. Она выдает идеи, как никто другой. Туда, где витают ее мысли, никому не добраться. Я счастливчик: иногда мне удается угнаться за ней. – Люк дарит мне теплый и ласковый взгляд. – Да, она не пропускает ни одного магазина. Совершает нелепые и безумные поступки. Но она умеет рассмешить меня. Учит меня жить и радоваться. И я люблю ее больше жизни.
– Я тоже тебя люблю, – бормочу я, чувствуя, что в горле встал ком.
– Прекрасно. – Венеция бледнеет. – Прекрасно, Люк! Если тебе нужна эта никчемная пустышка…
– Ни хрена ты не понимаешь, так что захлопни гребаную пасть! – Голос Люка звучит как пулеметная очередь. Мама уже открывает рот, чтобы упрекнуть Люка за неприличные выражения, но видит, как он разъярен, беспокойно ерзает и молчит. – В отличие от тебя, Бекки порядочный человек. – Он меряет Венецию презрительным взглядом. – Она смелая, но никого не расталкивает локтями, когда идет к цели. Без нее я не могу прожить и двух дней. Вы, наверное, знаете, что у моей компании сейчас неприятности… – Он смотрит на Сьюзи и маму.
– Неприятности? – ахает мама. – Какие? Бекки нам не говорила!
Люк удивленно переводит взгляд на меня:
– Бекки, неужели никому?
– Я чувствовала неладное, – признается Сьюзи. – Я знала. Все эти звонки, разговоры… Но она ни слова, что все дело в…
– Просто не хотела портить вам праздник. – Очутившись в центре внимания, я вспыхиваю. – Все вы так веселились… – Я умолкаю, вдруг сообразив, что и от Люка кое-что утаила. – Люк, это еще не все. Мы потеряли дом.
От этих слов меня накрывает волна мучительного разочарования. Не видать нам нашего чудесного семейного дома.
– Шутишь! – Потрясенный Люк меняется в лице.
– Его продали другим. Но мы как-нибудь справимся! – Беспечная улыбка удается мне чудом. – Можем снять квартиру. Я уже смотрела в сети, найти съемное жилье – раз плюнуть!
– Бекки… – В его глазах я вижу то же самое разочарование. – Наши мечты рухнули.
Я смаргиваю слезы.
– Знаю. Ничего, выдержим, Люк.
– О, Бекки! – Сьюзи тоже чуть не плачет. – Забирайте наш шотландский замок! Мы там все равно не бываем.
– Сьюзи, не глупи. – Несмотря ни на что, меня так и подмывает захихикать.
– Поживите у нас, детка! – подхватывает мама. – Зачем вам чужая грязная квартира! А вы, юная леди… – с розовым от возмущения лицом она поворачивается к Венеции, – как вы посмели расстроить мою дочь, когда она рожает!
Ой.
Про роды-то я и забыла.
– Боже! – Сьюзи зажимает рот ладонью. – Бекки, и ты даже не пикнула! Потрясающе!
– Дорогая, ты самая-самая, – почти благоговейно произносит Люк. – Столько волнений вдобавок к родам!
– Да пустяки… Ничего особенного. – Я старательно изображаю скромность. – Подумаешь!
– Не пустяки, а настоящий подвиг, верно? – обращается Люк к стажеркам.
– Она удивительная, – соглашается Пола, которая с разинутым ртом слушала перепалку с Венецией. – Поэтому мы все наблюдаем за ней.
– Удивительная, говорите? – вдруг подает голос Венеция. Она подходит поближе и оглядывает меня прищуренными глазами. – Бекки, когда была последняя схватка?
– Э-э… – На меня нападает кашель. – Да вот сейчас… Только что…
– Она сайентолог, – сообщает Пола. – Поэтому переносит боль молча. Так интересно!
– Сайентолог? – повторяет Люк.
– Это мое новое хобби, – поясняю я. – Разве я не говорила?
– Про сайентологию ты мне никогда не рассказывала! – удивляется Сьюзи.
– Сайентологи – это муниты, что ли? – Мама тревожно переглядывается с Люком. – Бекки связалась с мунитами?
– Все ясно. – У Венеции в глазах появляется злорадный блеск. – Дай-ка я тебя осмотрю, Бекки. Может, уже пора принимать ребенка!
Я отшатываюсь. Ни за что не дамся ей, лучше сразу умереть!
