– Но если тебе это неприятно, я могу… – начал было Майлз.
– Нет, все в порядке. Не будем усложнять Дику жизнь. Пригласи их к ланчу.
– Карен, тебе вовсе не нужно себя принуждать, тем более сейчас…
– Уж ланч то нам с мамой по силам приготовить! – состроила гримасу Карен. – А если тебе еще не доводилось лицезреть хозяйственный пыл моей матушки, тебя ждет великолепное представление! – И она сладко зевнула.
– Как скажешь, – покладисто согласился Майлз. – А теперь пора спать, миссис Диксон!
– Ладно. Но тебе необязательно составлять мне компанию.
Майлз помог жене встать и обнял ее за плечи.
– Не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– Хочу, конечно, но ведь так рано ты обычно не ложишься.
– Времена изменились, миссис Диксон. Я должен убедиться, что тебе тепло и удобно, и своими глазами увидеть, как ты заснешь, – ласково произнес он. – Массаж спины этому весьма способствует…
– Майлз, – еле слышно прошептала она, – ты такой милый… Просто не знаю, как и благодарить тебя.
Он окинул жену взглядом и, как некогда Айрин, отметил, насколько трогательно-хрупкой кажется Карен, несмотря на беременность. А эти темные тени под глазами… Как же ей удается так стойко переносить беременность? Ведь и один ребенок – тяжкое бремя, что уж говорить о двойне! А тут еще и всевозможные размолвки и перемена образа жизни. Что придает ей силы?
Неужели, вопреки его предположениям, в ней столь силен материнский инстинкт? Неужели ее поддерживает мысль о детях? Или Карен догадалась о том, что источник их размолвок кроется в его воспоминаниях о первом браке, и готова все простить мужу?
– Благодарить надо не меня, – отозвался, наконец, Майлз. – Это ты у меня храбрая и стойкая, и осталось тебе не больше месяца, так что наберись сил. Пойдем.
В день приезда Линды и Ирвина резко похолодало. С утра зарядил проливной дождь, так что ланч накрыли в столовой.
– Я считаю, что ты повела себя правильно: нельзя настраивать мальчика против матери.
– похвалила дочь Фелис. – А какая она, эта Линда?
– Ослепительная красавица. И меня на дух не переносит. А как я выгляжу?
– Очень мило… – начала было Фелис, но смех Карен помешал ей договорить.
– Можешь не отвечать: я выгляжу о-о-очень беременной!
– Собственно говоря, я собиралась сказать, что выглядишь ты просто превосходно! За последнюю неделю ты слегка побледнела и осунулась, но сегодня от тебя просто глаз не отвести! И наряд тебе к лицу!
В тот день Карен надела темно-синий брючный костюм. Тщательно наложенный макияж скрыл пигментные пятна, а золотистые локоны как всегда эффектно обрамляли лицо. Цвет помады и лак для ногтей были подобраны в тон. А дополняли ансамбль черные кожаные туфли на низком каблуке.
– Знаешь, а тебе и с ростом повезло, – с одобрением отметила мать. – Ты у меня уродилась высокая, в отца. А во мне всего пять футов и два дюйма. На восьмом месяце беременности я на фоне любого пейзажа напоминала кляксу, ты же держишься величественно, словно королева!
Карен удрученно посмотрела на свой необъятный живот, обошла вокруг стола и чмокнула мать в щеку.
– Милая ты моя!
– Ох, до чего же ты сегодня хороша! – поддержал тещу вошедший Майлз.
– Нужно бить противника его же оружием, – загадочно отозвалась она, не обращая внимания на вопросительный взгляд мужа. – Кажется, машина подъехала?
Карен с трудом приходила в себя: нынешняя Линда разительно отличалась от вздорной мегеры прошлого визита. Как тут было не вспомнить слова Салли о том, что красавица с завидной легкостью находит общий язык с людьми, если ей это на руку, и может казаться на редкость сердечной и обаятельной!
Именно так гостья себя и повела. Она буквально очаровала Фелис Торп, мило поддразнивала Дика, на Ирвина изливала подобающую супружескую нежность, а с Карен обменивалась опытом последних месяцев беременности, точно с задушевной подругой.
Ланч, от которого ждали всевозможных неприятностей, прошел на удивление мирно. Беседа текла легко и непринужденно, блюда удались на славу, вино оказалось превосходным. А Линда буквально-таки ослепляла красотой: шерстяное платье под цвет глаз эффектно облегало фигуру, выгодно подчеркивая и стройность талии, и мягкую округлость форм. Взгляды всех присутствующих поминутно обращались к ней, а Линда открыто наслаждалась производимым эффектом.
Ирвин, во всяком случае, так и пожирал жену глазами, хотя Карен показалось, будто взгляд счастливца на мгновение сделался жестким. Да и Майлз порой внимательно посматривал на бывшую супругу. Однако по выражению его лица ровным счетом ни о чем не удавалось догадаться.
Но вот гости собрались уезжать, и тут Карен поняла, зачем соперница затеяла весь этот фарс. Линда ласково коснулась рукой живота хозяйки и сочувственно прощебетала:
– Ах вы, бедняжка моя, уж я-то знаю, как это бывает: ощущаешь себя точно мешок с картошкой и гадаешь, а суждено ли стать прежней! Удачи вам!
Затем она обернулась к Майлзу и на мгновение застыла на месте, словно бы приглашая полюбоваться ее безупречной фигурой. А когда их взгляды скрестились, Линда многозначительно улыбнулась, томно распрощалась со всеми и подала руку Ирвину.
Тем же вечером Карен решила, что способ мести у нее найдется, и весьма эффективный. Когда Майлз поднялся в спальню, рассчитывая застать жену спящей, она приподняла голову над подушкой:
– А вы припозднились, мистер Диксон! Выражаю вам свой протест.
Он пересек комнату и склонился над кроватью.
– Прошу покорно простить, миссис Диксон, но у меня смягчающие обстоятельства. Я тушил пожар. Обратите внимание: вся одежда пропахла дымом!
– Пожар? – вскричала Карен, напрочь забыв об обиде.
– Ну да, в сортировочной загорелся один из отсеков. По счастью, мы подоспели вовремя. Вот, вещественное доказательство! – И Майлз картинным жестом приподнял двумя пальцами кепку, прожженную ровнехонько в середине.
Несмотря на тревогу за мужа, Карен не смогла сдержать смеха:
– С этой штукой ты похож на профессионального попрошайку!
– Немедленно перестань дразниться! Я оскорблен в лучших чувствах: подвергаю себя смертельной опасности, борюсь с огнем, а мою жену, видите ли, это только забавляет!
В глазах его плясали знакомые озорные искорки. И Карен поняла: раз Майлз шутит – значит, ничего серьезного не случилось, поэтому томно проворковала:
– Я готова искупить свои грехи.
– Но, Карен…
– На твоем месте я бы не стала тратить лишних слов. Просто расслабься, а говорить буду я…
И столь «красноречивой» оказалась Карен, что очень скоро тела их сплелись воедино…
– Зачем ты это сделала? – хрипло осведомился Майлз, некоторое время спустя. – Не то чтобы я жалуюсь: все вышло просто чудесно, однако…
И впрямь – почему? Чтобы отогнать призрак Линды? Нет, все произошло словно бы само собою: за все это время Карен ни разу не вспомнила о своей предшественнице.
– Я не могла иначе, – тихо призналась она. – А ты по праву заслужил награду за все предыдущие ночи вынужденного воздержания.
– Ты… – Майлз умолк и лукаво усмехнулся. Милая ты у меня.
– Значит, мы квиты?
