Слава Богу, подумал Мидволд, что она не надела ковбойскую шляпу. Но ничего, для уличного кафе и такая одежда сгодится. Бедняга, наверное, считает, что выглядит шикарно. Играет в кинозвезду.
Многие женщины из тех, которых адвокат знал и ценил, обедая с ним в ресторанах, одевались так, будто сошли со страниц глянцевого журнала. Конечно, мисс Робинсон по сравнению с ними Золушка, но все-таки в этой девочке было что-то неуловимо прекрасное, притягивающее к ней людей.
Замечательные волосы? Да, и они тоже. Сверкающие зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц? Конечно. Легкие движения, прекрасная фигура? Да… Но еще какая-то нота свежести, наивности, безусловно, присутствовала в ней.
Мидволд достаточно изучил представительниц прекрасной половины человечества и понимал — наивность идет не всем. Для многих это был даже минус. Но забавная неопытная Беатрикс казалась столь естественной в своей незатейливой простоте…
Какие бы ни были у нее плюсы и минусы, но вот она уже сидела с ним за столом, и от нее исходила волна удивительной жизнерадостности.
— Извините за опоздание, — произнесла Беатрикс, запыхавшимся голосом, швырнув на соседний стул свою обшарпанную сумку. — Движение безобразное. Сплошные пробки.
— Смею заметить, Беатрикс, если бы вы планировали ваши поездки и встречи заранее, вам не пришлось бы сейчас извиняться, — сдерживая раздражение, занудно произнес он.
— Да неужели? — почти весело отреагировала Беатрикс, тряхнув волосами. Ее зеленые глаза смеялись.
От нее не укрылось, что он напряжен, что сидит на стуле, будто закованный в свой строгий костюм, с безупречно завязанным галстуком.
— Я вас подвела?
Он хмыкнул.
— Люди часто не подозревают о том, что их опоздания могут иметь серьезные последствия. Кстати, сейчас у меня лично для вас только сорок пять минут. Меня ждут ответственные переговоры.
Она беспечно махнула рукой.
— Корнелиус, вы можете самые сложные вещи излагать просто. Да за сорок пять минут можно прожить целую жизнь!
Девушка взглянула на принесенную официанткой тарелку с горкой салата.
— Ах! Это для меня? Это — мне?
Мидволд, взяв нож и вилку, приступил к бифштексу. Жуя, он пробурчал:
— Пришли бы вовремя, имели бы такой же бифштекс. Как можно питаться салатами?
— Да уж можно. Для меня и этой порции будет много. А вообще я многие продукты просто не люблю.
— Что же вы не любите?
— Не люблю анчоусы, креветки, мидии, черствые булочки с изюмом, да и многое другое. — Беатрикс замолчала, увидев в глазах адвоката иронию, но потом добавила: — Кстати, у меня даже форма тарелки, а не только вкус блюда, может отбить аппетит.
Он уже разделался с бифштексом и теперь поедал огромную порцию картофельного гарнира. Судя по всему, и этого ему было мало.
— Хорошо, что мне не надо заботиться о фигуре.
Взгляд его скользнул по стройным плечам Беатрикс Робинсон. Он вздохнул. Да, для двадцатичетырехлетней девушки, она выглядит замечательно.
— Дело не в фигуре. Растительная пища — это всегда хорошее настроение. — Она словно уловила очередной вопрос, который тот не успел задать. — Не то, что у вас, Корнелиус. А ведь я сейчас практически проехала через весь город, намучалась в пробках, и, как видите, все в порядке! Другая на моем месте начала бы капризничать, то да се…
— К делу, Беатрикс, — оборвал девушку Мидволд. — Поговорим о наших проблемах.
Мисс Робинсон приготовилась слушать. Он прав — проблемы были, да еще какие серьезные! Добавил их в ее жизнь сам Кристиан Ван дер Мей.
Согласно завещанию, она и Корнелиус становились владельцами поместья Винсем площадью в двадцать пять акров. Но при том условии, что они на равных правах сообща будут заниматься делами этого поместья в течение года. Продать, заложить, сдать в аренду это поместье они не могли. Такова была воля покойного банкира. Конечно, завещание было сродни ожившей сказке. Оно полностью меняло ее будущую жизнь. Доход от поместья теперь сполна мог возместить финансовые потери ее семьи.
Ныне покойный банкир успел-таки подарить ей чудо. Замечательно было и то, что поместье Винсем располагалось в десяти минутах езды от дедушкиного дома, одним словом, находилось почти в том же районе, где она выросла и знала каждый камушек, каждый кустик. Дед и бабушка Беатрикс Робинсон, с того момента, как узнали о завещании Кристиана Ван дер Мея, пребывали в полном восторге и постоянно твердили внучке:
— Детка, мы можем много трудиться в твоем поместье. У нас откуда-то появились силы. Мы хотим жить по-новому, родная.
Девушка была благодарна адвокату, что ее дела повернулись самым чудесным образом, они уже оговаривали с ним возможные способы работы в Винсеме и тем не менее сегодня, на встрече, ее компаньон-адвокат выглядел опечаленным.
— Корнелиус, что произошло?
— Есть осложнения, — сообщил наконец-то Мидволд, размешивая сахар в кофе. — Завещание банкира может быть опротестовано.
Беатрикс не ожидала услышать жуткую новость и поперхнулась. Тертая морковь буквально застряла в горле.
— Это шутка? — выдохнула она.
Он покачал головой.
— На каком основании — опротестовано?
— На том основании, что мы вынудили Кристиана Ван дер Мея составить это завещание в нашу пользу.
— Но это же полная чепуха! Никому из нас и в голову бы не пришло такое… Мы вообще не имели понятия о том, что задумал старик!
— Это знаю я, и это знаете вы, Беатрикс. К сожалению, Ван дер Мей никогда не сможет подтвердить наше убеждение. Из могилы никто еще не поднимался.
— И вы только сейчас нашли время сообщить мне об этом?
— Да, только сейчас. Я был очень занят.
— Но это ужасно! Это же катастрофа!
— Конечно, — согласился он. — Для вас, мисс Робинсон, катастрофа.
— Но кто же посмел вставлять нам палки в колеса? Кто хочет навредить? — возмущалась Беатрикс.
Корнелиус молчал и пил кофе, потом беззвучно поставил чашку на блюдце, отодвинул их в сторону, вытер рот салфеткой и произнес:
— Один из родственников банкира. Он считает, что поместье принадлежит ему.
— Но кто именно? — не успокаивалась Беатрикс.
— Брат Кристиана Ван дер Мея. Его зовут Константин. Обуславливает он это тем, что поместье принадлежит семейству Ван дер Меев. Мол, когда-то его приобрел прадедушка, и с тех пор оно постоянно находилось во владении этой семьи. Возможно, для нас единственный выход, это оспаривать его мнение и судиться. Разумнее всего в сложившейся ситуации — продать поместье, чтобы возместить расходы на судебные издержки. Но завещание нам запрещает это сделать.
— Да-а… Выходит, старик над нами посмеялся? — горестно воскликнула Беатрикс.
Выдержав паузу, Мидволд сказал:
— Не посмеялся. Он даже написал письмо, в котором объяснил свое необычное завещание.
— В таком случае я ничего не понимаю, — развела руками Беатрикс.
— Это понять действительно трудно, — согласился адвокат. — Но перейду к самому главному. В своем
