специально обученные находить и уничтожать командные структуры врага начиная с самого верха.
Эта группа, которой командовал знаменитый Вонг Фэйхунь, имела большой опыт сражений в джунглях, проводила успешные операции в разных уголках Юго-Западной Азии, на Филиппинах, а также в полудюжине африканских стран. Шестым человеком, сидевшим с группой «Летающий дракон», был Аркадий Крус.
План, который привел его на высоту семнадцати тысяч футов над заливом, вместо привычных восьмисот под его поверхностью, был разработан секцией II-1ДИ[69] в Гаване. Крус считал его безумным порождением отчаяния, но после встречи с Вонг Фэйхунем и его людьми постепенно изменил свое мнение. Одно он знал совершенно точно: Соединенные Штаты — в отличие от истории с воображаемым оружием массового поражения Саддама Хусейна — сумеют легко установить связь между Кубой и Ангелом Гусманом.
Если станет известно, что в руках наркобарона находится термоядерное оружие, ракетный кризис 1962 года покажется дракой на школьном дворе, а у янки наконец появится повод вторгнуться в его страну.
Вот почему он оказался здесь, вне привычной сферы обитания, в буквальном смысле приготовившись совершить прыжок в темноту. Крус услышал негромкое гудение в наушниках и голос пилота:
— Lampara verde.
«Зеленый свет».
Крус кивнул Вонгу. Седой китайский ветеран кивнул в ответ, повернулся к своим людям и выкрикнул короткую команду:
— Jiu zhu!
«Будьте наготове».
Крус и пятеро солдат ухватились за сиденья. Когда самолет нырнул вниз на несколько тысяч футов, в животе у Круса разверзлась зияющая пропасть, словно он падал в лифте. Неожиданно он стал слышать пилота, который разговаривал с невидимой станцией на земле, объясняя диспетчеру, что самолет попал в воздушную яму. Затем его голос заглушило гудение гидравлического механизма, открывающего люк в брюхе транспортного самолета, и кабина наполнилась воем обратной тяги.
— Bao zhuang! — приказал Вонг.
«Надеть рюкзаки».
Все пятеро китайцев встали и начали помогать друг другу надевать большие тяжелые рюкзаки — каждый весил немногим более тридцати килограммов. Крус последовал их примеру, путаясь в сложном снаряжении. Когда он повернулся к открывшемуся люку, Вонг встал у него за спиной. Сквозь рев ветра Крус услышал шорох застежек липучек — командир китайского отряда открывал задние клапаны.
Здесь для Круса начиналось царство безумия. Один из пяти солдат подошел к переднему грузовому отсеку и выкатил оттуда круглую трубчатую алюминиевую раму с насаженным на короткую ось четырехлопастным пропеллером. Вонг укрепил ось в небольшом стержне, торчащем из его рюкзака, после чего зафиксировал раму и пропеллер. Затем он накинул петлю контрольного кабеля Крусу на пояс и пристегнул его к запястью кубинца. Рубильник с единственной кнопкой оказался под его большим пальцем. Покончив с этим, китаец набросил две нейлоновые контролирующие петли с ручками на плечи Круса.
— Как только окажешься в воздухе, нажми кнопку электронного запуска, — в сотый раз проинструктировал его Вонг.
Он говорил на русском — единственном языке, который они знали оба. Лишенное возраста, плоское лицо китайца, говорившего с заметным московским акцентом и невнятно произносившего многие слова, вызывало у Круса безотчетную тревогу. Вонг казался призраком отца Аркадия.
— Для поворота налево потяни за левую ручку, чтобы стравить воздух. Захочешь повернуть направо — дергай за правую. Все предельно просто. Чтобы замедлить полет, нажми электронную кнопку во второй раз, двигатель остановится, и ты начнешь спуск. Ничего сложного. За время полета двигатель можно запускать и выключать столько раз, сколько пожелаешь. Проще не придумать, понимаешь?
— Да, — ответил Крус на языке своей матери. — Я вас понимаю.
— Хорошо, — отозвался Вонг. — Вперед.
Начиналась действительно безумная часть их плана.
Крус никогда не страдал от клаустрофобии; естественно, человек, который проводит большую часть жизни, исполняя обязанности командира подводной лодки, не может бояться замкнутого пространства. Не испытывал он и агорафобии, ведь нередко просторы моря тянулись до самого горизонта.
Но быть бирритумофобом — человеком, вообще не испытывающим страха перед смертью, — совсем другое дело. «Безумие» — единственное слово, какое можно применить к человеку, готовому пройти по грузовому пандусу «Ан-26» и сделать шаг вперед, когда до земли две мили, а вокруг царит, непроглядный мрак. Но ведь именно этот шаг Аркадий собирался сделать, и да поможет ему Бог.
Отряд не просто так назывался «Летающим драконом». Кому-то из них пришла в голову идея поставить на параплан двигатель, чтобы внедряться на территорию врага. Устройство, основанное на итальянских технологиях, было создано китайскими военными инженерами в Национальном пекинском оборонном университете, а затем к нему добавили легкий двигатель в двадцать две лошадиные силы и пропеллер.
С прямым приводом и топливным баком на шестнадцать литров устройство весило немногим меньше тридцати килограммов и имело дальность полета двести десять миль за шесть часов полетного времени. Однако это расстояние можно было существенно увеличить, если стартовать с больших высот и разумно использовать двигатель, периодически его выключая, чтобы сберечь топливо.
Высадка такого десанта могла осуществляться с огромной точностью, а для приземления требовалось не более сотни футов свободного пространства. У таких парапланов имелось еще одно достоинство: их можно было запускать не только с воздуха, но и с земли. Параплан мог парить как на высотах, доходящих до шестнадцати тысяч футов, так и в метре над кронами деревьев.
«Ан-26» мог легко объяснить внезапное снижение высоты до тех пор, пока соблюдал общее направление полета. Координаты места в джунглях, куда они направлялись, находились всего лишь в сотне миль от момента выброски, или в трех часах полета с крейсерской скоростью. В соответствии с расчетами они должны были приземлиться в обозначенной точке на рассвете. Вонг имел при себе GPS-навигатор, а его параплан был снабжен защищенным и невидимым с земли синим маяком, на который ориентировалась группа.
В ушах Круса заревел ветер, он плотно зажмурил глаза, положил большой палец на кнопку пуска двигателя и двинулся вперед, преодолевая плотный поток встречного воздуха. Добравшись до края пандуса, он сделал шаг и закричал от переполнившего его душу ужаса, но выплеск адреналина потерялся в темных потоках ревущего воздуха.
— Черт возьми! — выругался по-русски Аркадий, падая в бездонное брюхо ночи.
Финн Райан смотрела на тлеющие угли маленького костра и размышляла о том, не взяла ли она на себя решение непосильной задачи. Она не сомневалась, что Гарса и его крепкие парни не были обычным сопровождением археологического отряда, занимающегося разведкой. Возможно, каким-то образом произошла утечка информации и кто-то узнал, что они нашли Кодекс Кортеса.
Четырехсотлетний пергамент оказался для них откровением и почти наверняка был создан самим Эрнаном Кортесом, по меньшей мере переписан его личным переводчиком, францисканским монахом Херонимо де Агильяром. Поразительную историю, рассказанную францисканцем, щедро украшали иллюстрации в стиле майя.
Согласно Кодексу, Кортес беспокоился, что огромное состояние в золоте и драгоценных камнях, собранное во время покорения Мексики, будет конфисковано в пользу королевы Испании Диего Веласкесом де Куэльяром, губернатором Кубы и заклятым врагом Кортеса.
Предлогом для конфискации мог послужить тот факт, что Кортес не передал короне пятой части своей добычи, — и это истинная правда. К тому же Кортес не сомневался, что инквизиция, с которой у семьи Веласкеса де Куэльяра были давние связи, почти наверняка объявит его еретиком.
Кортес был уверен, что его не только отзовут в Испанию, чтобы он предстал перед инквизиторами,
