— Обо всем. Например, я не могу понять, почему старшины позволили Столову приехать сюда. Почему он самым бесцеремонным образом вторгся в дела семьи, рискуя тем самым вызвать ее неудовольствие. — Не иначе как Лайтнер просто размышлял вслух, а не отвечал на вопрос Ларкина. — Понимаете, всю свою жизнь я посвятил исследованиям паранормальных явлений. Никогда прежде мне не доводилось вступать в такой тесный контакт с этой семьей. Я чувствую, что с каждым днем растет моя преданность им. Растет моя забота о них. И мне стыдно, оттого что я не смог вмешаться в их судьбу раньше, до исчезновения Роуан. Но я получил от старшин особые указания.
— Судя по всему, они тоже считают, что в этой семье что-то странное творится с генами, — предположил Ларкин. — Я делаю такой вывод, исходя из того, что вы тоже отслеживаете особенности, переходящие из поколения в поколение. Боже правый, по крайней мере человек шесть на вчерашних поминках заявили о том, что Гиффорд обладала экстрасенсорными способностями. Говорят, она видела какой-то образ, нечто вроде семейного привидения. Хотя, насколько я понял, этим далеко не исчерпывались ее психические возможности. Очевидно, ваши друзья из Таламаски пошли по такому же пути.
Лайтнер медлил с ответом.
— В том-то все и дело, — наконец произнес он. — Нам надлежало идти по этому пути, но я далеко не уверен, что мы это делали. Видите ли… все это так неопределенно и замысловато.
Их разговор прервал низкий пульсирующий звонок телефонного аппарата, который находился рядом с кушеткой и выглядел вызывающе современным среди темно-коричневой бархатной мебели.
Ларкин снял трубку.
— Доктор Ларкин слушает, — произнес он свою привычную фразу, которую всегда говорил, когда брал телефонную трубку. Однажды он безотчетно выпалил ее по телефону-автомату в аэропорту, что мгновенно вывело его из забытья.
— Это Райен Мэйфейр, — услышал он ответ на другом конце провода. — Так вы и есть тот самый доктор из Калифорнии?
— Да, рад вас слышать, мистер Мэйфейр. Мне не хотелось беспокоить вас последние дни. Я мог бы вполне подождать до завтра.
— Доктор, скажите, нет ли там поблизости Эрона Лайтнера?
— Да, он здесь. Хотите поговорить с ним?
— Нет. Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. Сегодня рано утром от маточного кровотечения умерла Эдит Мэйфейр. Она приходилась внучкой Лорен Мэйфейр и Жаку Мэйфейру. Мне же и моей супруге Гиффорд, а также Роуан она являлась двоюродной сестрой. Понимаете, с ней случилось то же самое, что и с моей женой. Эдит просто истекла кровью в своих апартаментах на Эспланейд-авеню. Бабушка обнаружила ее только в полдень, когда она уже была мертва. Мне думается, нам следует обсудить вопрос о генетических исследованиях. Судя по всему, в нашей семье в самом деле что-то не так.
— Господь всемогущий!.. — изумленно прошептал Ларкин. Голос Райена звучал спокойно.
— Не могли бы вы приехать ко мне в офис? — осведомился Райен Мэйфейр. — Будьте любезны, попросите Лайтнера приехать вместе с вами.
— Конечно. Мы будем у вас через…
— Десять минут, — подсказал ему Лайтнер, который был уже на ногах. Взяв у Ларкина телефонную трубку, он произнес: — Райен, оповестите всех женщин вашей семьи, где бы они ни находились, о том, что они ни на минуту не должны оставаться одни. Не надо никого пугать, тем не менее надо всех предостеречь на случай непредвиденных обстоятельств. Кто-нибудь должен обязательно находиться рядом с ними, чтобы можно было вызвать врача. Насколько я понимаю, ни Гиффорд, ни Эдит по какой-то причине не смогли это сделать. Я вполне отдаю себе отчет в том, что говорю. Да. Да. Всех. Каждую. Именно так и следует поступить. Да, мы будем у вас через десять минут.
Ларкин и Лайтнер, выйдя из номера, вместо того чтобы воспользоваться элегантным маленьким лифтом, предпочли спуститься по короткому лестничному пролету.
— Что, по-вашему, за чертовщина здесь происходит? — по дороге спросил Эрона Ларкин. — Что значит еще одна смерть? Причем, по описанию, в точности повторяющая предыдущую?
Лайтнер ничего не ответил. Вид у него был мрачный и несколько возбужденный.
— Кстати говоря, у вас что, феноменальный слух? Откуда вы узнали, что Райен сказал мне по телефону?
— Феноменальный слух, — неуверенно пробормотал Лайтнер.
Выскользнув через парадный вход на улицу, они сели в стоявшую неподалеку машину. Воздух еще дышал прохладой, но к ней уже примешивалось ласкающее весеннее тепло. Куда ни кинь взгляд, все утопало в зелени, среди которой подчас выделялись слегка обветшалые образчики старины. Например, фонарные столбы или частично торчавшие из-под штукатурки кованые решетки, некогда ограждавшие балконы на верхних этажах фасада домов.
— Полагаю, нам следует обсудить, — казалось, Лайтнер вновь не столько обращался к Ларкину, сколько говорил сам с собой, — что мы собираемся им сказать. Вы сами прекрасно понимаете, что происходит. И, надеюсь, согласитесь со мной, что ничего общего с генетическим заболеванием это не имеет. Если, конечно, не брать во внимание более широкую интерпретацию этого термина.
Водитель, сделав крутой поворот, свернул с бульвара на небольшую улицу, так что оба пассажира невольно склонились в сторону.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Ларкин. — И вообще не понимаю, что происходит. Я бы назвал это своего рода синдромом, вроде токсического шока.
— Да будет вам, — сердито бросил Лайтнер. — Мы оба знаем правду. Он пытается совокупляться с ними. Разве вы сами мне об этом не говорили? Разве не вы сказали, что Роуан интересовал вопрос, способен ли этот тип спариваться с людьми? Для этого она прислала вам материалы с просьбой провести полное генетическое исследование.
Ларкин был потрясен. Честно говоря, он никогда всерьез не верил в существование этого странного субъекта мужского пола, которого родила Роуан Мэйфейр. В глубине души он до сих пор надеялся, что этому найдется вполне разумное объяснение.
— А это и есть разумное объяснение, — сказал Лайтнер. — Слово
— Вы всерьез считаете, что он охотится за женщинами этой семьи?
— Разумеется, всерьез, — ответил Лайтнер. — Это же ясно как день. А знаете, почему Таламаска забрала окровавленную одежду Гиффорд? Потому что эта дама забеременела от него, а потом у нее случился выкидыш. Послушайте, доктор Ларкин, полагаю, вам пора уяснить то, что происходит. Я вполне разделяю ваш научный интерес. Мне также понятна ваша преданность Роуан. Но я хочу, чтобы до вас наконец дошло. Ее вы можете больше никогда не увидеть.
— О Боже!
— Поэтому постарайтесь переварить хотя бы то, что уже нам известно. Нам предстоит сообщить семье, что этот субъект начал действовать. У нас нет времени вести пространные беседы о генетических заболеваниях и генетических исследованиях. Нам даже некогда собирать данные. Семье грозит невероятная опасность. Вы понимаете, что сегодня умерла еще одна женщина? И умерла как раз тогда, когда вся семья хоронила Гиффорд!
— Вы были с ней знакомы?
— Нет. Но знаю, что ей было тридцать пять лет. По своей натуре она была своего рода отшельницей. Ее считали слегка чудаковатой. Впрочем, таких, как она, в семье предостаточно. Ее бабушка, Лорен Мэйфейр, не слишком с ней ладила. Думаю, что пришла она к своей внучке в полдень только затем, чтобы отругать за отсутствие на похоронах двоюродной сестры.
— У нее был вполне подходящий для этого повод, не так ли? — произнес Ларкин, неожиданно для себя испытав жалость. — Господи, если бы я имел хоть малейшее представление, где искать Роуан. Хотя бы какой-нибудь намек на то, где ее можно найти.
